Право на власть. Часть 2
Шрифт:
– Так, посмотрим… Вот, очень неплохой вариант.
Он уверенно открыл один из загонов, толкнув туда Теора. Пройдя мимо жилой хижины, Зиргрин завел мальчика в пыточную.
– Старший, — поклонился куратор, отвлекшись на мгновение от контроля своего ученика.
– Продолжайте, Советник, я здесь провожу экскурсию.
– Минара, нет! — рыдал одетый в одни груза и плавки парень, держа руку с кинжалом над распятой на пыточном столе заплаканной девушкой.
– Давай, сопляк! — рыкнул на него куратор.
–
– У королевских теней нет друзей. У королевской тени есть только хозяин, которому он клянется вечно служить. И после того, как мы закончим, тебя ждет наказание за то, что посмел заговорить без позволения, мелкий уродец!
В следующее мгновение куратор взял ученика под контроль. Он использовал его руки, чтобы сделать первый надрез на теле рабыни. Два крика, один — боли, другой — отчаяния, слились в единое целое.
– Дядька Зир! — вскрикнул Теор, но через статусный приказ был вынужден заткнуться.
На протяжении двух часов они наблюдали, как куратор руками своего ученика истязает вопящую от боли и ужаса рабыню. А когда все закончилось, куратор отстегнул рабыню, после чего пинком сбросил ее тело со стола, взамен толкнув на него ученика. Наказание за ослушание куратора — пытки. Королевские тени должны уметь не только причинять боль, но и терпеть ее.
– А-а-а!
Парень, который попал «зверинец» явно недавно, вопил от боли, извиваясь на пыточном столе. Его кровь смешивалась с кровью недавно убитой девушки. Теор не выдержал и согнулся пополам. Все, что он ел в этот день, было извергнуто. Его рвало до тех пор, пока не пошла желчь.
Забрав Теора, Зиргрин потащил его в другой загон. Везде было одно и то же: бесконечное отчаяние, ужасающее давление и чувство безнадежности. Ученики здесь не жили, а выживали. Каждый их день был наполнен бесконечной болью. Им не позволяли говорить, не позволяли иметь ничего своего. Главное, что вдалбливали ученику — это рабское слепое повиновение. Без размышлений и сомнений ученик должен исполнять любой приказ, каким бы жестоким или унизительным он ни оказался. Здесь растили цепных псов.
Закончив эту дикую экскурсию, Зиргрин перевел на Теора взгляд желтых глаз с вертикальным зрачком. Весь романтический флер с мальчишки слетел, оставив один лишь стойкий ужас.
– И вот так ученики живут здесь каждый день на протяжении нескольких лет, пока их не допустят к отбору. И даже в этом случае почти каждый из них понимает, что не переживет его. Ты все еще хочешь сюда?
– Нет! Ни за что! Я не хочу!
– Тогда хватит делать глупости! Повзрослей, парень. Здесь тебе не цирк.
Лон, который призраком сопровождал их, задумчиво посмотрел на архана.
– Как ты это выдержал?
Зиргрин прикрыл глаза, старательно изгоняя калейдоскоп воспоминаний тех времен.
–
– Все-таки, второй?
– Это лучше, чем «зверинец». Теор пахнет ядом, он явно отравил соперника, так что это не вопрос его личной силы. Но ученика он все-таки убил.
– Ну и баран же…
Вернув Теора в лечебный корпус, Зиргрин снял с него ошейник и напоил успокоительным.
– Соберись. Завтра тебе придется сражаться за жизнь.
Теор кивнул и заснул. Сны, которые ему предстояло увидеть, явно не будут радужными. Но это жестокий мир. Здесь нельзя жить с наивными мечтами о героях. Да, Зиргрин обучался в «зверинце». Да, он стал очень силен благодаря этому. И в его жизни не было ни капли героизма, что бы кто о нем ни говорил. Идти по его стопам — самое глупое желание из всех возможных.
Лон остался в «клетке», чтобы наблюдать за предстоящим боем сына. Теору удалось побить даже рекорд Зиргрина. Архан перешел на второй круг через полгода, а этот… Конечно, он снабдил Теора набором ядов собственного производства, но все равно продолжал скептически относиться к шансам на победу мальчишки. Но Лон имеет три полоски, так что равен статусу инструктора второго круга. Должен как-то договориться, всунуть в протеже, в конце концов.
Зиргрин вернулся в свой временный дом. Почти весь день он потратил на Теора, что совершенно не планировалось изначально. Следующий был днем свадьбы Липучки. И прежде всего, нужно было проверить подарки.
Глава 35
Невысокая полноватая женщина с наброшенным на седую голову шарфом беспокойно сжимала и разжимала свои натруженные морщинистые руки. Она всю жизнь провела в рабстве, так что не смела даже смотреть на выкупившего ее зурга. Впервые увидев своего нового хозяина, эта женщина от ужаса не могла не закричать, рухнув в обморок. Очнувшись, первое, что она увидела — это тонкий острый нож, которым Зиргрин порезал себе руку, показывая цвет своей крови.
– Вы с ней действительно родня. Реагируете одинаково. Смотрите, я не демон.
Так он тогда сказал, после чего снял рабский ошейник.
– С кем? С кем я родня? — лепетала женщина, но толкового ответа не получила.
Вместо ответа Зиргрин подал ей несколько склянок разных цветов приказав выпить. Она послушалась. Это неизживаемая привычка любого раба — слушаться. И только на следующий день, получив роскошное платье зажиточной кермской горожанки, бывшая рабыня услышала его историю. И просто не могла в нее поверить! Все еще прокручивая рассказ в голове, женщина со слезами на глазах смотрела на готовящихся дать клятвы друг другу молодоженов.