Право на выбор
Шрифт:
Верен побледнел и закусил губу, Полина видела, что ему больно слышать от нее такое, но иначе она не могла.
— Я должен заботиться о тебе, — упрямо повторил он. — О твоей безопасности.
— Но ты же вмешался — только что. Не стал стоять и смотреть, как их похищают.
— Рефлекс сработал, видимо, — он отвел взгляд. — Я уже почти жалею об этом.
— Нет, — Полина подошла и положила руки ему на плечи. — Нет, Верен. Ты не можешь жалеть об этом. И не можешь их бросить. Я знаю.
— Похоже, ты не слишком хорошо знаешь меня… — он все так же смотрел
— Ты ошибаешься, — тихо сказала Полина и опустила руки, сделала шаг назад. — Это неправильно. И в конце концов… в конце концов это может сгубить и… твою семью. Я не могу так, пойми. Если ты отказываешься, я сама пойду с ними, — она вскинула голову и с вызовом посмотрела ему в глаза. — Тайра говорила, что у меня много ипостасей, надеюсь, в случае опасности я смогу обратиться в кого-то еще… — Она повернулась и взялась за ручку двери.
— Нет, — Верен обхватил ее сзади за плечи. — Ты не можешь.
— Могу, — тихо, но непреклонно ответила Полина. — Я не могу иначе.
— Ты не понимаешь… — он уткнулся лбом ей в плечо. — Мой отец… он тоже думал о других, был таким же, как ты, — не мог оставаться в стороне. Да, он кому-то помог, наверное… А потом погиб сам и тем сгубил мать.
Полина повернулась и обняла Верена.
— Никто не знает, что было бы, если бы он остался в стороне. Никто. Думаю, он всегда жалел бы об этом и не смог бы с этим жить.
— Наверное, — глухо ответил Верен. — И все же… — он не успел закончить, потому что в дверь стукнули и тут же распахнули ее.
На пороге стоял взъерошенный со сна Сай.
— Вы что там, задумали еще этой парочке помогать? — недовольно спросил он.
— С чего ты взял? — нахмурился Верен.
— Так это… Суета тут всякая, я шум и голоса услышал, проснулся, выглянул… Ну и тут… тетушка Мелиса. Она и просветила. Сказала, что ты пока не согласился, но твоя жена тебя обязательно уговорит, так что они там ждут — когда ты уговоришься.
— А ты решил помешать, да? — вскинулась Полина.
— Вообще-то, да… Нам и своих проблем хватает.
— Ну, если уж на то пошло, то это нам, — она красноречивым жестом объединила себя и Верена, — хватает своих проблем. А ты тут совершенно ни при чем. Если мы не должны думать о беременной женщине, то о тебе и подавно.
Сай сглотнул и слегка покраснел.
— Ты-то и без нас не пропадешь, — неслась дальше Поля. — Но почему-то ради тебя мы должны подвергать себя опасности, чтобы тебе не было так одиноко, да? А на беременную — плевать. Пусть попадет в лапы Отступника, да? Лишь бы у тебя была компания.
Сай отвернулся и сказал глухо:
— Наверное, ты права…
— Наверное? — холодно спросила Полина. — Наверное, я была не права, когда сочувствовала тебе. Если ты думаешь только о себе, то почему ждешь, что окружающие будут вести себя иначе? Почему они должны о тебе думать?
— Ни почему, —
— Я не стану вам мешать. Прощайте. И… спасибо.
Поля едва удержалась от того, чтобы спросить "за что", но Сай ответил сам:
— За то, что показали мне — можно жить иначе. И доказали, что на свете и правда есть те, кто думает не только о себе. Ты доказала. И Райяна, — он кивнул, словно подводя черту под сказанным и закрыл за собой дверь.
ГЛАВА 22. Начало пути. Райтарский лес
— Если ты настаиваешь… — тихо начал Верен и тут же замолчал, увидев, с какой печалью смотрит на него Полина.
— Я не тот герой, каким ты меня представляла, — горько усмехнулся он.
— Нет, — Поля покачала головой. — Ты тот. Ты просто… сам себе запрещаешь им быть. Ты ведь правду сказал — кинулся защищать их просто… на рефлексах, не задумываясь. Это для тебя естественно, а не то, что ты сказал после. Ты боишься не за себя, я же понимаю. За меня. Но я не хочу превращать тебя в эгоиста — такого, как Сай. Он ведь тоже думал о родных, когда выполнял приказы Леяны, причем там даже вариантов не было — она точно отыгралась бы на них, если бы он ослушался. И даже его послушание не помогло. Вот так и учатся думать только о себе — закрывая сердце, запрещая себе думать о других… А у нас — есть варианты. Я верю, что мы справимся… Ты сможешь нас защитить. Верю. Мне ведь тоже страшно, очень страшно толкать тебя на этот рискованный путь — еще более рискованный, чем тот, по которому мы шли. Но я верю, что именно этот путь верный. Нельзя достичь блага, жертвуя детьми… Нельзя. И мы сами не сможем потом… Мы в глаза друг другу смотреть не сможем, зная, что мы оставили позади, что перешагнули через жизнь и судьбу беременной женщины и пошли дальше…
— Ты права, — выдохнул Верен. — Конечно, ты права… Я просто… — он покачал головой.
— Я знаю, — Полина подошла и обняла его со всем жаром своей любви, со всем теплом нежности. — Знаю… — прошептала она, заглядывая ему в глаза.
Верен обнял ее, прижимая к сердцу, впитывая ее любовь, нежность, тепло и — веру в него.
— Ради тебя я стану таким, каким ты меня видишь, — и долгий поцелуй скрепил эти слова, превращая их в священную клятву.
— Ты и есть такой, — Полина улыбнулась, тяжело дыша, глядя на любимого затуманенными глазами.
— Ну ладно… Допустим, — Верен усмехнулся, быстро собрал вещи и, выйдя в коридор, толкнул дверь комнаты Сая.
Енот сидел на кровати, опустив голову на руки и выглядел потерянным и несчастным.
— Готов, что ли? — грубовато спросил Верен.
— К чему?
— К опасному путешествию. Берем всех. Если хочешь — присоединяйся.
Сай ухмыльнулся.
— А тетушка Мелиса с самого начала знала, чем все кончится.
— Конечно… — Верен вздохнул. — Она же трактирщица, она всех насквозь видит.