Право на выбор
Шрифт:
Весь остаток дня архан посвятил борьбе с могучим потоком. Он выяснил, куда и откуда он тек. Это была искусственная закольцованная река. И за этот день его раз за разом проносило мимо спокойно наблюдавшего за ним куратора, наверное, раз сто! Но он выбрался. Когда уже начинало смеркаться, Зиргрин выполз на противоположный берег. Легкие так горели от перенапряжения, что почти каждый вдох превращался в саднящий кашель. Стоило парню оказаться на берегу, как он немедленно потерял сознание.
– Добро пожаловать в «зверинец», мелкий ублюдок, – проговорил подошедший Советник, вызывая через артефакт связи рабов. – Это была только разминка.
Когда два крепких раба внесли бессознательного и насквозь мокрого Зиргрина в домик, бросив его прямо на пол, Аса не знала,
– Возьми!
Рабыня вздрогнула от неожиданности, когда рядом с ней неизвестно как оказался одетый в черное куратор. Он протягивал девушке стеклянную бутылку, в которой плескалась какая-то мутная зеленая бурда.
– Остальное найдешь за порогом. С этого момента он должен пить только это. Воду пить ему запрещено, так и передашь.
– Поняла, господин, – произнесла девушка, принимая бутылку. Не ей вмешиваться в дела теней.
Архан очнулся через пару часов. Попробовав пошевелиться, он протяжно застонал. Что за безумие это было? Разве можно подобное назвать тренировкой? Тело беспощадно болело.
– Господин, – послышался мелодичный голос Асы. – простите меня, мне не хватило сил перенести вас на кровать…
– Все хорошо, Аса. Было бы удивительно, получись у тебя это, – с некоторой ненавистью архан взглянул на запястье, где намертво был закреплен один из ремней с утяжелителями.
– Ваш куратор, господин, велел передать, что вам нельзя пить простую воду. Теперь только это…
Она протянула бутылку с какой-то тошнотворно выглядящей жижей. Зиргрин взял бутылку, открыл и понюхал. Пахло не лучше, чем выглядело. Но, несмотря на то, что он не мог понять состава, общее назначение вычленить сумел. Это можно было бы назвать стероидами, но подобное слово не способно точно описать принцип действия. В жиже были крайне дорогие добавки, способствующие увеличению выносливости, скорости мышления, реакции… Да земные спецслужбы за одну такую бутылочку удавились бы! Стараясь не думать о вкусе и запахе, архан осушил бутылку. Сила ему нужна. Очень нужна.
– Принеси еще. Это ведь не единственная бутылка?
– Там, за порогом, две бочки, господин Зург.
Аса принесла еще этой жидкости. На этот раз она была не в бутылке, а в обычной глиняной кружке. Бурда на разлив. Зиргрин принял кружку и наполнил свою флягу из снаряжения тени, прицепив ее к поясу с грузами. Он еще удивлялся, что тот парень был в одних трусах! И вот, сам так ходит. Для тренировок, вроде прошедшей, снаряжение ему не понадобится. Скорее всего, попытайся он одеться, куратор немедленно велел бы все с себя снять. Чтобы он не пользовался снаряжением для облегчения тренировок.
На следующее утро он лез на скалу. Без снаряжения, с тянущими вниз грузами, держась на исключительной цепкости своих когтей. Скала была не просто отвесной, она была вертикальной! Метров сорок в высоту! Кто хоть раз видел замок Ласточкино Гнездо в Ялте, пусть бы попробовал себе представить подъем от кромки воды до самого верха! А если еще и с непомерным весом?
Так потекли дни. Каждый раз куратор изгалялся по-новому. Иногда они устраивали спарринги, в которых опытный Советник, много лет посвятивший себя службе Гильдии теней, под орех разделывал Зиргрина. В такие дни архан приползал в свой домик весь израненный и едва живой. Аса заботилась о его ранах, отвлекая веселыми шутками и разговорами от постоянного напряжения, в котором пребывали нервы бывшего принца. Наверное, девяносто разумных из сотни в такой ситуации предпочли бы смерть. Быть может, Зиргрин тоже ее предпочел бы. Если бы не Алая Река. Он лучше других знал, что любая мучительная участь была лучше Отстойника для душ самоубийц. И это заставляло стискивать зубы и выполнять живодерские приказы куратора. Тем не менее, моральная поддержка Асы буквально вытаскивала архана из пучины отчаяния и тоскливых мыслей. Она была единственным лучиком света в этом месте. Нет, он не чувствовал к ней
Как и обещал приведший его в «зверинец» Советник, Зиргрин был вынужден сражаться каждую неделю. И противники действительно были опасны. А куратор все чаще запрещал использовать снаряжение, заставляя импровизировать, используя в качестве оружия окружающее пространство. Потом, после боя, куратор разъяснял допущенные ошибки и то, что могло послужить оружием. И если архан мог использовать несколько предметов из окружающей местности, то куратор указывал на сотни, даже тысячи. В его глазах даже песок под ногами мог стать орудием убийства, если хватит мозгов правильно его использовать! Куратор вел себя с Зиргрином крайне грубо, но парень не мог не признать, что получал просто бесценные знания. Для убийцы. Любому другому ни за что не потребовалось бы знать, под каким углом нужно держать кленовый лист, чтобы перерезать им человеку горло.
Вскоре к общим занятиям добавились вскрытия трупов. Под домиком архана оказался просторный подвал с весьма зловещим оборудованием. И это оборудование ему также пришлось осваивать. Вначале куратор обучал его правильному вскрытию трупов, указывая на различия у разных рас. А к концу третьего месяца своей жизни в «зверинце», когда на руке парня появилась третья годовая полоска, они приступили к пыткам.
Зиргрину казалось, что после всего пережитого, он способен выдержать все что угодно. Но оказалось, что он ошибался. В такие моменты куратор через заклятье «клетки» брал его тело под полный контроль, показывая и рассказывая, как доставить максимальное количество боли, как вести пытки, чтобы после них не оставалось и следа. И напротив, как максимально изувечить, не позволяя умереть… Для парня оказалось настоящим шоком, что куратор может полностью руководить его действиями, заставляя смотреть на то, как его собственные руки режут и прижигают, вскрывают грудную клетку еще живым рабам. И все это под безостановочный вой боли и безэмоциональные комментарии куратора.
И в этот момент в нем что-то начало меняться. Что-то темное и злое в его душе стало получать откровенное наслаждение происходящим. Зиргрин никогда не был моральным уродом. Он не понимал, откуда в нем эта… жажда. И после того, как под присмотром куратора, он впервые сделал все сам, его сознание, казалось, окончательно захватило это странное извращенное чувство. Пытая других, он на миг забывал о собственном положении. Он чувствовал власть над их жизнями, власть хоть над чем-то… Для него это были краткие извращенные моменты свободы. И если архан еще пытался сопротивляться, пока его заставляли это делать, то после своего первого самостоятельного раза он полностью отдался процессу.
– Долбанный маньяк, – прошептал он, сидя на кровати и глядя на свои руки, которыми час назад пытал ребенка на глазах у его матери. Именно этого сегодня требовал его куратор. – Чертов конченный маньяк…
Когда все заканчивалось, он каждый раз не мог поверить в то, что творил. Словно это был не он, а кто-то другой.
– Не кори себя, – Аса аккуратно обняла за плечи своего хозяина. За прошедшие месяцы они настолько сблизились, что наличие ошейника на девушке было для обоих всего-лишь формальностью. – Это все нагрузки и бесправность. Любой сойдет с ума…