Право налево
Шрифт:
Прикусив губу, гостья опустила голову, ругая себя – и чего дергаться? Что такого случилось? Подумаешь, две минуты полежала под чужим мужиком, и не в том же самом смысле, а в результате недоразумения? Анатоль абсолютно спокоен, ведь ничего не было, да и не могло быть – и она не такая, и её спаситель, чтобы она ему не говорила – далеко не Марк. Он не станет бросаться на каждую юбку. Надо держать себя естественно, а то его мама заметит и начнёт выпытывать… Что она ей расскажет: что ей – вот кошмар! – понравились объятия её сына? Ни за что!!! А если об этом узнает
Чтобы отвлечься, она принялась передвигать посуду на столе, поменяв местами хлебную тарелку и плошку с маринованными помидорами. Занять руки и… мысли.
Тем временем Светлана Ильинична хлопотала над сыном, подкладывая ему вкусные кусочки и сетуя, что с таким графиком он себя совсем загоняет.
– Вот куда так спешить? Выспался бы, отдохнул – и утром на самолёт. Всё равно ночью ты не будешь работать, прилетишь и в отель.
– Перед Новым годом много дел, да, мама, и ночью тоже. Земля большая, у нас ночь, а в Америке день в разгаре, - отвечал ей Анатолий. – Стараюсь успеть по максимуму, завершить всё срочное, чтобы освободить несколько дней и вырваться к вам на праздники.
– На неделю? – с затаённой надеждой спросила мать.
– Нет, к сожалению, на неделю отойти от дел не могу. Но дня три-четыре урву обязательно, - мужчина промокнул рот салфеткой и потянулся поцеловать маму. – Всё так вкусно! Спасибо, родная!
– Что, уже? – расстроилась та, покосившись на часы. – Да, пора. На своей поедешь?
– Нет, вызову такси, - ответил сын. – Джип я в гараж загнал, пусть остаётся тут.
Лена сидела с замороженной улыбкой на лице, не принимая участия в разговоре.
Уезжает… Что же такое с ней происходит, что она до сих пор чувствует на своём теле жар его прикосновений и дыхание на виске? И боится встретиться взглядом, потому что её снова опалит воспоминание о горячем теле мужчины и удивительно приятном аромате его кожи.
Ладони тут же засвербело от странного желания ещё раз прикоснуться к груди Анатолия, провести пальцами по плечам и…
Боже, она сошла с ума! Видимо, это последствия простуды, а может быть, убегая, она и головой где-то приложилась? Иначе откуда у неё такие мысли? Чужой мужчина… Добрый, ответственный, надёжный, но не её… А ей хочется, чтобы обнял, защитил, укрыл и… поцеловал.
Вздрогнув, она резво вскочила, сообразив, что Анатолий уже вышел из-за стола.
Светлана Ильинична суетилась, пытаясь всучить сыну контейнер с пирогом, а тот, не желая обидеть маму, вяло отказывался, уверяя, что с едой в салон не пропустят.
Потом приехало такси, и Анатоль в первую очередь обнял мать, а потом подошёл к Елене.
– Не переживай, всё будет хорошо, - произнёс он, поймав взгляд женщины. – И не надумывай себе ничего. Вернусь – поговорим, хорошо?
– Хорошо, - язык еле ворочался, губы словно резиновые.
– Можешь звонить мне в любое время, поняла? Я вбил тебе свой личный номер, его никто не знает – только ты и мама. Больше никому с этого телефона не звони, твоих родителей ты предупредила, а подруги и остальные
Лена вспомнила, что Анатолий позаботился не только о ней, но и нашёл возможность сообщить её родителям, что с дочерью всё в порядке. Вернее, она сама поговорила с мамой, как только они выехали за МКАД. Пришлось соврать, что Елена едет в санаторий, где связи не будет – такие правила: никаких гаджетов, но у неё всё в порядке. Позвонит, как вернётся в Москву. Симку потом он вытащил, разломал и выбросил в окно автомобиля.
– - А если тебе будет неудобно разговаривать?
– Для вас с мамой я всегда свободен. Отдыхай, и помни, что ты только на ноги встала, не геройствуй. Мам, проследишь, чтобы она не забывала принимать лекарства, ей их еще пять дней пить? И не выскакивала на улицу раздетая. Но дома не сидите, покажи Лене Екатеринбург, по магазинам походите. В общем, ни в чём себе не отказывайте.
Елена дёрнулась возразить – у неё ни копейки, он и так на неё столько потратил, уж лучше она тихо посидит в доме, но Анатолий, коротко и неуклюже её обняв, уже вышел на улицу, к ожидающему его такси.
– Чего ты напряглась? – не пропустила её движение хозяйка. – Из-за денег? Не переживай, Толик для тебя карточку оставил, да у меня и своих хватает. Балует он меня, а мне и тратить не на что – всё и так есть. Эх, развернёмся мы с тобой! Иди-ка отдыхать, у тебя был сложный и долгий день, а уже ночь на дворе.
– А вы?
– А у меня бессонница, - улыбнулась женщина. – Пока со стола соберу, пока то да сё… Дождусь, когда Толик отзвонится. Сообщит, что сели в Москве, тогда спать пойду. Лететь два часа всего…
– Нет, давайте, вы посидите, а я займусь посудой?
– предложила Лена. – Вы готовили ужин, мне убирать – всё по справедливости. У меня тоже бессонница…
Елена думала, что дни без Анатолия будут тянуться бесконечно, что она станет просиживать у окна, грустно глядя на улицу, но не тут-то было. Светлана Ильинична оказалась настоящим энерджайзером – сама без дела не сидела, и Лене киснуть не давала.
Женщины ездили в Екатеринбург, гуляли по посёлку, по очереди готовили разные вкусности. И разговаривали – Лена рассказывала о своих детстве и юности, мама Анатолия – о своих, периодически сворачивая на жизнеописания Толика. Они болтали о лучших способах засолки огурцов и моде, о разнице жизни в Эмиратах и на Урале, о преимуществах дистанционного обучения и методах воспитания детей. Единственная тема, которой они не касались – замужество Лены.
В Москве Анатолий пробыл недолго, почти сразу улетев в Европу завершать свои важные дела. Он звонил им каждый день – отдельно маме и отдельно ей, потому что Лена так и не смогла набраться храбрости и позвонить ему сама. Спрашивал о самочувствии, не скучает ли, интересовался, что она хочет в подарок от Деда Мороза.
Она ждала этих звонков с замиранием сердца, уверяя себя, что так волнуется из-за Марка и Ирины Аркадьевны – вдруг они догадались, где она прячется? Анатоль же предупредит, если это произойдёт?