Право писать. Приглашение и приобщение к писательской жизни
Шрифт:
– Не знаю, почему мне так сложно, – сказал он мне недавно. – Я не могу так жить и не могу так писать.
– Так пойдем в кино, – предложила я. – Или заглядывай на ужин.
Мало-помалу Хенри позволил себе выбираться из дому. Когда мы общались в последний раз, он писал свободно и уже обещал повесть заинтересованному редактору.
– Я не могу прийти на ужин. У меня гости, – сказал Хенри в том последнем разговоре. Его жизнь снова бьет ключом – и его творчество тоже.
Темные, тяжелые грозовые тучи скучились у склонов Священной горы. Природный фейерверк снова затмит людские потуги. Пора выгулять собак по полыни – или забыть о прогулке. Молния в Нью-Мексико бьет
Способ приобщения
Эта техника поможет вам научиться дорожить самим собой. Здесь от вас снова потребуется посмотреть на свою жизнь со стороны, как будто вы – это литературный герой, который совершает героические поступки.
Вы будете писать в течение часа, дома или где-то еще. Посмотрите на историю своей жизни – на ее хронологическую последовательность – и выберите эпизод, когда вы воспользовались свободой выбора, и все закончилось хорошо. Возможно, вы вышли замуж за «не того» жениха, но у вас все сложилось замечательно. Может, вы переехали в другой город или устроились на новую работу. Может, вы развелись, усыновили ребенка – или взяли собаку из приюта. Каким бы ни был риск, на который вы тогда пошли, опишите его в подробностях, отпразднуйте его – и самого себя – на бумаге. Это задание – праздник свободы и смелости.
Глава 38
Сверхчувственное восприятие
Небо сегодня темное и зловещее – и подходит в самый раз, чтобы написать главу о парапсихологии писательства. Позвольте мне начать с того, что я считаю парапсихологические явления обыкновенной частью жизни. Мне не близки убеждения новоиспеченной школы рационализма, адепты которой уверены, будто мир состоит только из того, что можно воспринять пятью органами чувств и с легкостью объяснить. Я убеждена, что писательство – духовная практика, и духовный мир гораздо шире и разнообразнее физического – и не менее настоящий. Я бы даже сказала – более.
Каждый раз, когда подступаюсь к новой странице, я видоизменяю поток энергии, питающей мою жизнь. «В начале было слово», – гласит духовная традиция, и я склонна в это верить. «Каждое слово обладает силой, – напоминает духовный учитель Соня Чокетт. – Эта сила существует, осознаете вы это или нет…».
Я пишу уже тридцать лет – достаточно долго, чтобы убедиться в этом на собственном опыте. Меня просили писать об убийцах, а потом друзья их жертв звонили в мою дверь. Я писала сценарии, для которых «придумывала» персонажей – чтобы впоследствии познакомиться с их реальными двойниками, похожими до мельчайших деталей. Я верю: когда писатель обращает свое внимание на какую-нибудь тему, он задает вселенной вопрос: «А что ты мне можешь об этом рассказать?» Довольно часто ответ таков: «Много чего – и из многих и разных источников».
В метафизических кругах считается, что вся информация о прошлом, настоящем и будущем содержится в так называемых Хрониках Акаши. Именно в эту «небесную библиотеку» заглядывают экстрасенсы и ясновидящие. Я убеждена, что мы, писатели, тоже нередко получаем доступ к информации за пределами того, о чем должны знать. Мы спрашиваем: «Как должен вести себя этот герой?» – и ответ обычно бывает таким подробным
Лет пятнадцать назад, еще до того, как понятие «серийный убийца» внедрилось в коллективное сознание, я написала сценарий к фильму о подобном персонаже. Через несколько недель с начала работы над ним я познакомилась с политическим активистом, который работал с ФБР над компьютеризацией сведений по всей стране, чтобы было легче ловить убийц-рецидивистов. Я рассказала, что пишу о таком убийце и описала своего героя. Мой новый друг-эксперт слушал молча. А потом глубоко вздохнул.
– Вы очень, очень точно его описали, – сказал он.
Я дописала сценарий, назвала его «Обычное убийство», а еще через год мне попалась книга, где подробно описывались особенности характера серийных убийц. Там было около пятнадцати различных склонностей, от религии до марки автомобиля. Тринадцать из пятнадцати принадлежали персонажу, которого я выдумала. Попадание оказалось таким точным, что я замерла от неожиданности. «Может, – подумала я, – мое истинное предназначение – быть сыщиком, а я его профукала?»
Может, и так. Но все же я – писатель. И убеждена, что многие писатели регулярно задают вопросы, на которые вселенная с готовностью отвечает.
Одна моя приятельница – молодой драматург. В последний год она работает над пьесой об изнасиловании на свидании. Ее пьеса сложна и загадочна – и вселенная послала ей загадочно большое количество подсказок, что она находится на правильном пути.
– Мой персонаж изнасиловал двух девушек, близких подруг, которые побоялись рассказать друг другу о произошедшем. Работая над второй редакцией пьесы, я провела пробы актеров. Там я познакомилась с двумя подругами, которые сказали мне, что я в точности описала их историю, – рассказала она.
Существует множество разновидностей перерождения. Все мы ведем множественные жизни. Вполне может быть, что мои герои – это мои же субличности и субличности моих друзей, которые желают переродиться. А иногда, когда я пишу, мне кажется, что все наоборот. Что это сами герои рассказывают свою историю, что им одним известны повороты сюжета, что только они могут явить происходящее с ними – и со мной. Обычно мне кажется, что это они пишут книгу посредством меня. Я их инструмент и всего лишь ловко служу им.
Месяц назад мой возлюбленный друг Дэвид нырнул в кроличью нору своей работы, а мне приснился тревожный сон. Я была в доме у нацистов. Я была шпионом. Меня раскрыли. Меня искали. У меня в руке были две таблетки яда. Я собиралась выпить их, выбрать смерть и избежать пыток, но вдруг увидела приоткрытую дверь. Я прошмыгнула в нее, улучив момент, и понеслась к машине, припаркованной в ста метрах от дома. Только бы успеть добежать до машины, только бы спрятаться на заднем сиденье…
Я проснулась, но успела увидеть саму себя – высокую стройную девушку с золотисто-рыжими стрижеными волосами.
Я вскочила с постели. Это был не простой сон. Я тут же подумала о своем друге, Дэвиде. Знала ли я его тогда, в той жизни? Я была уверена, что да. Он намеренно оставил дверь приоткрытой. Мы оба участвовали в движении сопротивления.
– Я туда не вернусь, – сказала я вслух. – Не буду писать об этом.
Но Дэвид все никак не возвращался, девушка из моего сна не оставляла меня в покое, и я постепенно начала узнавать ее историю.
Да, друг мой Дэвид запропал, но и мой друг в той истории тоже куда-то девался. У него были важные задачи в подполье. И у меня. Мой друг далеко, и мне надо было чем-то заняться, чтобы поднять себе настроение, и я приоткрыла дверь истории, постучавшейся ко мне через сон.