Право вернуться

Негатин Игорь

Хабар, который мы собрали во время последней перепалки, был совсем неплох! Мало того, я увидел один револьвер, который решил приобрести. Вылитый «Смит Вессон», модель номер три. Тот самый, который часто называют «русским». Сорок четвертого калибра. С крючком-«шпорой» под скобой. Бандиты, которых мы зачистили, оказались не такими уж бедняками и оборванцами, какими могли показаться на первый взгляд.

С двенадцати тушек собрали около трехсот пятидесяти марок. Вожак, застреленный мной и шерифом, оказался самым богатым — на нем нашли семь золотых десяток, не считая серебряной мелочи и револьвера, о котором я уже

рассказывал. Кроме этого, взяли девять коротких дробовиков, одну ржавую винтовку и капсюльный револьвер, который был так разбит, что годился только для колки орехов или вместо пресс-папье, если хорошенько вычистить от жира и грязи, чтобы не пачкать бумаги. Десяток разномастных ножей и несколько серебряных ложек. Даже четверть золотого портсигара нашлась, который кто-то поделил, разрубив на части.

Что еще? Разная мелочь. Несколько бутылок с дрянным виски, седла, переметные сумки с бытовым хламом и одиннадцать лошадей, которых у нас купил старик Джекобс, заплатив по семьдесят марок за голову. В итоге всех операций на столе у шерифа лежала одна тысяча сто двадцать марок, не считая вещей, которые были свалены в углу камеры. Нехитрый расчет дает по сто десять марок для каждого. Ну и потом, когда будет продан остальной хабар, еще немного перепадет. Не так уж плохо, мне кажется. Долю погибшего Логана передадут одной соломенной вдовушке, с которой, по информации Стива Палмера, старик близко приятельствовал.

В общем, настал вечер, и дележка закончилась. Тихо и мирно, без каких-либо претензий. Револьвер, вместе с двумя десятками патронов, обошелся мне в двадцать кружек пива, выставленных ребятам в соседнем баре, и две бутылки виски, которые я добавил от себя лично, чтобы помянуть старика Логана.

Потом на столе оказалось еще несколько бутылок, купленных шерифом, бутылка от бармена, бутылка от Стива Палмера и еще несколько, которые исчезли под неторопливый разговор и сигары. Даже моя хозяйка не возражала, когда я заявился глубоко за полночь и долго снимал сапоги в прихожей, тихо хихикая над каким-то древним анекдотом, который наутро даже не вспомнил. Правда, все же поинтересовалась, где же тот «милый» поросенок, который весело хрюкал в прихожей, потом свалил вешалку и, наконец, выругался, наступив на хвост кошке. Хорошо посидели…

Через несколько дней, когда все немного утихло, мы как-то задержались в офисе. Брэдли сидел за своим столом, дымил сигарой и листал старый номер «Брикстоун кроникл», иногда чертыхаясь и комментируя городские новости.

— Марк!

— Что тебе?

— Ты обещал рассказать про Форт-Росс.

— Хм… Даже не знаю, с чего начать.

— С начала.

— Логично, — хмыкнул Марк и покосился в сторону кофейника.

Я расценил этот взгляд как предложение попить кофейку и потрепаться. Верно, в общем, расценил.

— Форт-Росс находится к северу от Брикстоуна, — начал Марк. — Полторы тысячи миль и, ты уж мне поверь, приятель, что каждая из них стоит сотни золотых марок!

— Там что, золото под ногами валяется?

— Нет, — усмехнулся Брэдли, — просто путь на север чертовски опасен и труден!

— Люди там тоже суровые?

— Скорее вольные! Редкий тип людей, приятель. Живут богато и даже своим властям не кланяются. Это вольные земли! По-настоящему вольные. Не то что в нашем королевстве!

Королевстве, значит… Хм… Знать бы, кто здесь

сидит на престоле! Я не стал спрашивать, тем более что Марк прищурился и продолжил свой рассказ. Если отбросить его красочные описания, сравнения и некоторые характеристики, то можно сказать следующее.

Форт-Росс — независимый округ, который управляется Собранием. Что это за «собрание» такое, выяснить не получилось. Марк, судя по всему, и сам не знал. Насчет величины этого округа тоже не ответил. Мол, никто не измерял, а те, кто пытался, обратно не вернулись. В Форт-Россе обитают больше сорока тысяч жителей. На побережье еще четыре небольших городка, но названий Брэдли не вспомнил. Поджал губы и покачал головой. Если подняться еще выше на север, то доберешься до поселения под названием Золотой Берег. Именно там и находятся золотые прииски, мечта многих здешних обывателей.

— Неужели никто не пытался прибрать к рукам эти прииски? — спросил я.

— Смеешься? Там умеют воевать все, даже коты и дворняжки! Кто захочет связываться?

— Тоже верно…

— Тамошние жители терпеливы, но если их разозлишь, то я тебе не завидую. Хотя… очень вежливы! Даже если и решат разбить тебе голову, то все равно будут обращаться к тебе на вы. Хамы в окрестностях Форт-Росса не выживают!

— И почему я не удивлен…

— Вот поэтому умные люди предпочитают торговать! Война требует денег, а торговля их приносит, не так ли? Так что твой братишка скорее всего подался немного заработать! Если у него были деньги, то он вполне мог купить несколько собачьих упряжек, припасов и отправиться еще дальше — на Золотой Берег. Смекаешь, к чему веду?

— Да. Спасибо за рассказ.

— Не за что! И это… Алекс…

— Что?

— Мистер Джекобс через пару недель пригласит нас в гости. Сразу после ярмарки.

— Зачем? — спросил я, продолжая размышлять о Форт-Россе.

— Черт тебя побери, Алекс! Чтобы отпраздновать возвращение своего стада!

— Хорошо.

— Не обижайся, но…

— Что еще?

— Тебе надо бы сменить одежду и немного приодеться.

— Хорошо, шериф! Завтра зайду в лавку и что-нибудь присмотрю.

— Алекс… — протянул Марк и сморщился, будто у него зуб разболелся. — Ты кто, рабочий с пристани? Какая, к дьяволу, лавка? Зайди к Розенталю! Он прекрасный портной.

21

Мастер, о котором упомянул Марк, оказался классическим местечковым портным. Будто кто-то взял и оживил старинную фотографию, сделанную в конце девятнадцатого века. Сухонький старичок, смотревший на окружающий мир карими глазами, в которых плескалась многовековая скорбь еврейского народа. Ему около семидесяти лет, но выглядел гораздо старше. Морщинистое лицо, похожее на запеченное яблоко, и редкие седые волосы, торчащие в разные стороны.

— Ви хочите построить костюм… — сказал Розенталь и окинул мою фигуру оценивающим взглядом. То ли он спрашивал, то ли уточнял — я так и не понял.

— Вы совершенно правы, сэр!

— Сэр? — уточнил мастер и скорбно покачал головой. — Где я и где этот человек, которого вы величаете таким титулом? Если бы это было правдой, то я бы не сидел здесь, в Ривертауне, пытаясь научить людей правильно одеваться и завязывать галстук!

— Извините, но все говорят, что вы законодатель моды в нашем округе.