Право вредности
Шрифт:
Арика молчала. Дан, пройдясь по комнате, повернулся к ней:
— Ты его отпустила. И решила уйти сама, ведь это слишком серьезное нарушение, чтобы ты позволила себе оставаться тут. Хотя тебя, безусловно, оставили бы. Но гордость… Да и тот наш разговор… Все не вовремя, все поперек. Пришла попрощаться?
Арика кивнула.
— И все-таки, почему ты это сделала?
— Почему?! Вы хотели его очеловечить. Да это просто глупость и мучительство! Как вы не понимаете? Все ваше искусство основано на умении понять других, но как только вы сталкиваетесь
— По-твоему, человек-волк — это прекрасно, так и должно быть?
— Да нет же! Это неправильно! Но это факт, который уже не изменишь. Зачем превращать жизнь мальчишки в ад? В конце концов, он же не виноват в своем уродстве! Человеком он все равно никогда не будет!
Магистр вынужден был согласиться, что, похоже, девочка действительно не приживется в Сообществе — с такими взглядами. Этический кодекс, бес его побери. На младших курсах о нем не упоминали, но Арике это не помешало вычленить суть местных правил. Отметив паузу перед «уродством» он уточнил:
— А ты его уродом не считаешь?
— Нет. Как волк он абсолютно нормален.
Дан привел единственный, с его точки зрения, весомый аргумент:
— Он не волк.
— Дан, вот вы говорили, что я контактирую со зверьми лучше ваших Магистров. Но это только потому, что я становлюсь на их уровень.
— Опускаешься?
— Становлюсь, Дан. Кто сказал, что звери ниже нас? Понятно, человеку очень хочется это доказать. Но что, если звери просто другие? Настолько другие, что мы их понять не можем?
— Любопытно, — тон Дана был мягко-насмешливый, но Арику это не смутило:
— Я просто доказала человеку-волку, что я сильней.
— С помощью драки.
— А иного он не понял бы. И объяснила, что люди и их животные под моей защитой. Теперь ни он, ни его стая, — а я уверена, он снова станет вожаком, — не тронут крестьян и их скот. Если, конечно, те не начнут первые. Так что предупредите их, пожалуйста.
Похоже, переубедить Арику не удастся. Дан решился все же на последнюю попытку. Заметил с улыбкой:
— Боюсь, крестьяне не поймут твоего поступка. А ты подумала об авторитете Сообщества? Ведь ответственность нам придется взять на себя. Не сваливать же на ученицу.
— Действительно. Что за Сообщество, если с учениками справиться не может, — в тон заметила Арика.
— С вами справишься. Но насчет «других» зверей ты все же не права.
— Возможно, — девушка как-то сразу сникла. Похоже, ее запал угас. Тихо спросила:
— Я пойду?
В этот раз она была настроена необычайно мирно. Наверное, слишком вымоталась с волком. Обычно воспитательные беседы заканчивались почти ссорами, причем Арика явно терпела Дана лишь как формального правопреемника матери. Но, похоже, даже этот аргумент терял силу — и слишком быстро. Такими темпами, уже спустя пару месяцев Арика перестанет считаться с мнением Дана вообще.
— Счет матери помнишь?
— Да.
— Счастливо.
Перед дверью Арика обернулась и вместе со
В долю секунды Дан затянул пробоину. В его зрачках горел гнев, но Арика дерзко бросила:
— Не только вам копаться в чужих мыслях, Магистр.
— Я тебе запрещаю!
На этот раз в смехе Арики звучало искреннее издевательство победившей:
— Вы сорвались, Магистр.
«И не мудрено, — подумала она, прикрывая за собой дверь, — единственный сын в застенках колдуна. А Совет запретил помогать узникам Жорота. Мол, это ни к чему не ведет, кроме новых жертв. Что ж, посмотрим. Я буду не я, если туда не сунусь! Но откуда, почему у меня такая реакция на гнев Дана? Откуда такое злорадство?»
На двенадцатый день без всяких приключений Арика подошла к поместью Жорота.
Массивная медь ворот была украшена причудливой вязью. На расстоянии вытянутой руки висел витой шнур звонка.
«Интересно, для кого это?» — ехидно подумала она, обозревая окрестности из ближайших кустов, которые почти сразу переходили в подлесок, а шагов через десять в практически непроходимую чащу.
Хотя утоптанная дорога и следы от створок на снегу говорили об активной связи поместья с внешним миром. «Если учесть, что последний раз снег шел вчера. Ладно. Поспим до сумерек». Ей казалось, что неприметные ветки, покрытые снегом (Арика употребила все свое искусство, чтобы, приближаясь, не стряхнуть его), послужат ей достаточным укрытием.
Перед тем, как закрыть глаза, она еще раз проверила присутствие магических систем обнаружения. «Странно. Даже следа не чувствуется». Свернувшись клубком и подоткнув со всех сторон теплый плащ, девушка задремала.
Проснувшись, Арика обнаружила вокруг себя не снег и кусты, а дубовые полированные панели. Она была в комнате — именно в комнате, а не в камере. Или камера была слишком уж комфортна.
Два огромных окна пропускали свет через цветные витражи. Ковры на полу и стенах, в одном из углов громадное, от пола до потолка, зеркало, деревянная, искусно сделанная мебель, чистая удобная кровать, на которой она сидела. Одежда была на ней, сапоги на полу, мешок лежал рядом на табурете. Кожаный пояс с кобурой висел на спинке кровати. Девушка проверила: оружие было на месте.
Встав, Арика обулась и подошла к деревянной двери. Задумалась, решая, стоит ли брать с собой оружие, и не взяла. Судя по тому, что она слышала о Жороте, пистолет был для него не опасней иголки. И вообще не для него предназначался, а для потенциальных любителей чужих кошельков.
Створки легко подались под пальцами, и девушка выглянула в широкий коридор.
— Леди что-нибудь желает?
Вопрос задал почтительно кланяющийся слуга. Похоже, он ждал ее пробуждения, стоя в коридоре.
— Где я?