Право вредности
Шрифт:
— Ваша мать очень необычный человек, если смогла заполучить такого мужа.
Арика молча пожала плечами. Она не считала маму чем-то особенными, но спорить с Жоротом не собиралась.
— Добро пожаловать.
Столовая, как и другие комнаты, была прекрасно обставлена. В центре располагался громадный стол, окруженный дюжиной деревянных стульев с высокими спинками.
Стол стоял уже накрытый, слуг не было. Жорот отодвинул стул Арике и лишь потом сел сам.
— Вы не против самообслуживания? Недолюбливаю, когда стоят за спиной.
— Мне
— Прекрасно.
Блюда были неплохими, и большая часть обеда прошла в молчании. Лишь когда взялись за сладкое, колдун поинтересовался:
— Так что вас все-таки привело ко мне?
— Вы ведь догадались.
— Об общем направлении — безусловно. Но конкретную цель я угадать не в состоянии. Слишком многие находятся в моей тюрьме. Смелее.
В глазах Жорота читалась насмешка. Арика ответила вполне серьезно:
— При чем тут «смелее»? Просто не понимаю, зачем вам это. Не отпустите же вы этого человека в угоду мне.
Она мельком взглянула на часы и расслабилась.
— Мне любопытно — что заставило человека вашего склада поставить перед собой подобную цель. На дурочку вы не похожи. Следовательно, должны понимать безнадежность подобных предприятий. Возможно, разгадка кроется в личности вашего протеже.
— Почему я должна отвечать на ваши вопросы?
— Причин множество, и вы их сами знаете. Банальное уважение к хозяину опустим. Чувство самосохранения. Возможность диалога. В конце концов, вы можете меня убедить в необходимости освобождения вашего знакомого. Или не верите?
— Мне все равно.
— Нелогично. Зачем тогда было идти сюда? Гораздо легче, например, вскрыть вены дома, не затрачивая лишних усилий для перемещения куда-то с целью самоубийства. Или вам что-то запрещает…
— Да нет, что вы, — Арика улыбнулась. — Видите ли, вскрыв вены дома, я не достигла бы своей цели.
— Вы чего-то достигли?
— Конечно. Дэниел уже дома. Не верите — пошлите слуг. Он сидел у вас в подземелье. В камере слева находится Н'оуока, в камере справа — ваш бывший мажордом. Кстати, ему недолго осталось. — Арика потянулась за очередной конфетой, в то время как Жорот, удивленно подняв брови, стремительно вышел. Вернулся минут через пятнадцать, похоже, совершенно ошарашенный. Он даже не пытался это скрыть.
— Как вам удалось?
Арика грустно улыбнулась:
— Ага, сейчас прямо все и расскажу. (Так и хотелось добавить — из-за уважения к хозяину и т. д., но она сдержалась — Жорот все-таки по-человечески с ней обращался. По крайней мере, пока).
Взглянув на нахмурившегося колдуна, она спокойно спросила:
— И где палач? Или вы предпочитаете пытать сами?
Жорот опустился в кресло.
— Хотел бы пообещать, что ничего подобного не будет, но я вас недооценил. Впрочем, сомневаюсь, что пытка к чему-нибудь приведет, — Колдун стал играть переплетенными пальцами, как бы размышляя вслух: — То есть она, безусловно, привела бы, но у вас наверняка приготовлен сюрприз, и не один. Что же с вами делать?
Арика пожала
— Мне все равно.
— Да? Что ж, проверим ваши сюрпризы.
Арика пришла в себя от резких голосов.
— Я сказал, она нужна мне живой!
— Господин… Я осторожно… — голос был порядком перепуганный.
— Тогда почему она чуть не умерла?
— Не знаю, господин!
Арика попыталась открыть глаза, но не смогла различить ничего, кроме колеблющихся расплывчатых теней. Смирившись, она опять опустила веки.
Раздраженный голос колдуна отзывался болью в голове:
— Куда запропастился врач?
— Я здесь, господин.
— Что с ней?
Арика ощутила чье-то касание и вновь окунулась в вязкую пустоту боли. Впрочем, голоса она еще слышала.
— Крайняя степень истощения, господин.
— Это твой диагноз?
— Вы не поняли, господин. Я не представляю, как она держалась на ногах. Взгляните сами.
Арика скорее догадалась, чем почувствовала, что ее раздевают.
— О, дьявол! Как я сразу не понял. Перенесите ее наверх.
«Догадался» — поняла Арика. Когда ее подняли со скамьи, она потеряла сознание окончательно.
Очнулась Арика в постели. Открыв глаза, попыталась сфокусировать взгляд и услышала старческий надтреснутый голос.
— Пришла в себя, девочка? Вот и славненько, вот и хорошо.
Она увидела морщинистое женское лицо, попыталась сесть. Как ни странно, ничего не болело, она чувствовала лишь страшную слабость.
— Ни-ни. И не думай. Тебе еще лежать и лежать. Вот, попей.
Сделав несколько глотков крепкого бульона, Арика закрыла глаза и заснула.
В следующее свое пробуждение она смогла уже сесть на постели, не без помощи той же старухи. Та подложила со всех сторон подушки, подоткнула одеяло.
— Вот и чудненько, вот и хорошо. Выпей бульона.
— Спасибо, — ощутив, как в желудок вливается живительная влага, Арика немного пришла в себя.
— Я давно тут лежу?
— Да дня четыре будет.
— Четыре?.. — девушка провела рукой себя по боку и спине, озадаченно нахмурилась.
— Раны я тебе еще в первый день залечила, — охотно объяснила старушка. — Да и не слишком серьезные они были — так, кожа рассечена — и все. Болезненные, что правда, то правда, да и крови ты много потеряла.
— Вы кто?
— Да сама не видишь, что ль?
— Ой, нет — кто вы тут? Как вас зовут?
— Зовут по-разному. Кто Лесей, кто бабушкой, кто управительницей. В доме я навроде экономки. А тебя как зовут?
— Арика.
— Вот и добро. Мой-то ничего и не сказал. Привел, говорит — выхаживай. И умчался куда-то, шалопай.
— Это вы про кого?
— Да про Жорота, — имя колдуна в устах старухи показалось по-домашнему теплым и привычным.
— А вы кто ему?
— Кормила я его, когда младенцем был. Потом приглядывала, пока в разум не вошел. Да ты испугалась, никак? Что случилось-то, девочка?