Православная церковьИстория и социальная сущность

Варичев Евгений Степанович

Языческие служители культа — волхвы, в страхе потерять свой «хлеб насущный», подымали народ на борьбу против христианства и христианских попов. В 1024 году волхвы будоражили Суздаль, а затем прошли от Ростова до Белого озера, приказывая убивать женщин, принявших христианство. В 1223 году четыре волхва «показались было открыто в Новгороде; но народ сам схватил и сжег их, тогда как в прежнее время те же новгородцы вооруженною рукою защищали подобных людей».

Напряженная борьба велась между язычниками и христианами «в земле Пермской», где вогуличи сжигали, разоряли церковные учреждения, в 1455 году убили епископа Питирима. Крестом и мечом около ста лет обращали Пермь в новую веру. Как свидетельствует церковный историк Ф. Гумилевский, для прочнейшего утверждения христианства здесь были построены не только церкви, но и монастыри,

а «подчинение Перми Москве в 1472 году дало великому князю возможность усилить борьбу с язычеством. Сам митрополит Симон (1481 г.) писал князю пермскому Матвею, чтобы продолжавшееся почитание идолов было прекращено и никаких треб и тризн языческих не совершалось. Язычники вогуличи ушли за Урал.

Долго языческие обряды сосуществовали с христианскими обычаями и у крещеной чуди и ижорян… церквей они не посещали, от исповеди уклонялись, поста не соблюдали».

Православие утверждалось не убеждением, а принуждением путем экономического, политического, военного давления на тех, кто отстаивал язычество — традицию своего народа.

В 1552 году Иван Грозный покорил царство Казанское, пожелав «служить славе бога христианского среди неверных».

После крещения побежденных некрещеным татарам запретили «оставаться в Казани — городе, посвященном имени бога христианского; им отведена была особая слобода, и они не имели здесь мечетей… Через 40 лет митрополит Гермоген сообщал государю, что некоторые из обращенных в христианство совсем отошли от Христа, и просил его принять меры к прекращению зла. Царь повелел всех крестившихся татар селить с русскими и выстроил им церковь; также требовал, чтобы они вступали в браки только с русскими, и этим удержал слабых в ограде церкви христовой».

В 1551 году Стоглавый собор, нуждаясь в училищах, в которых методически излагалось бы христианское учение и готовились необходимые кадры служителей культа, обратился за помощью к царю. Первые подобные училища «словесных наук» появились во второй половине XVI века «именно в той части России, где существовала наибольшая опасность православию», — в Остроге, Вильне, Слуцке.

Верующим и сегодня неустанно втолковывают, что митрополиты, архиепископы, епископы — «ставленники бога на земле». Однако с первых лет официального крещения Руси и внедрения христианства иерархов церкви ставили только с согласия удельного князя, в противном случае он принимал решительные меры, чтобы убрать неугодного ему духовного руководителя.

Как известно, в течение нескольких столетий митрополитов в Россию назначал константинопольский патриарх по согласованию с византийским государем. По этому случаю в Константинополе проходило торжественное богослужение, вручалась патриаршая грамота с солидными печатями, и митрополит отправлялся на Русь. «Но, как государь земли и глава народа, великий князь мог отказать в митрополии лицу, оказавшемуся неполезным стране» [61] . Греческий митрополит обычно не знал русского языка и общался с князем и служителями культа через переводчика, он не знал образа жизни подчиненной ему паствы, подлинную расстановку сил в междоусобной борьбе за власть. И поэтому киевские князья стремились утвердить в должности митрополита русского священнослужителя. В 1051 году, то есть спустя 63 года после введения христианства, митрополитом поставили россиянина Илариона. А произошло это и по той причине, что за три года до избрания митрополита была война с греками, «жестокость греков с русскими в эту войну была не такова, чтобы можно было скоро забыть ее; эта жестокость не могла не охладить Ярослава к Византии» [62] . Византия — «матерь русской православной церкви» — кровожадно губила своих братьев православных, «сыновей христовых», отбросив «любовь к ближним» и христианский запрет «не убий».

61

Гумилевский Ф. История русской церкви, с. 115.

62

Там же. с. 116.

В то же время князья понимали, что греческому митрополиту нельзя доверять «потребные словеса и дела», которые нужно решать с ним для объединения христиан вокруг «княжеского двора». Таким

образом, православная церковь не в полной мере могла использовать свои социальные функции и прежде всего — объединение верующих в интересах князя. Однако и греческий патриарх не хотел поступаться своими интересами и интересами Византийского государства, упускать возможность, открывавшую «лучшее средство блюсти чистоту веры и благочестия в новонасажденной церкви». После Ярослава митрополитов для России опять «принимали из Царяграда».

В истории русской православной церкви имеются многочисленные факты, рассказывающие о том, как лишали кафедр митрополитов, архиепископов, епископов и даже патриархов. Их избивали, заточали в монастыри, заставляли бежать из страны. При этом организаторы гонений, «не боясь наказания божиего», преследовали конкретную цель. Им нужен был такой архиерей, который был бы «смиренным и кротким», не вмешивался бы в дела князей и царей, выполнял волю государя, объединяя крестьян, ремесленников, бояр и купцов.

Беззащитно перед лицом господствующих классов было рядовое духовенство — священники и дьяконы.

«Страсть к корысти побуждала некоторых покупать невольников (рабов), обращать их в христианство, а затем продавать в „поганые“ язычникам… магометанам»; некоторые «покупают людей, потом, сделав их рабами своими, отдают их, оставляя пленниками, учителям учить священной грамоте и учению, а затем приводят их к епископам для поставления в духовный сан, не освободив их наперед от рабского ига. Епископ поставляет их, и господа получают чрез них корысть» [63] . Так сверху донизу в русской православной церкви продавались и покупались «ставленники божии», чтобы приносили они доход господствующим классам, «шли в ворота властелинов», выполняли их волю.

63

Гумилевский Ф. История русской церкви, с. 132.

«Власть от бога установлена»

Подчеркнем еще раз: церковь, собирая и объединяя по признаку вероисповедания угнетенных и угнетателей, освящала эксплуатацию народа и действия господствующих классов, затрудняла классовую борьбу трудящихся масс. Они находились под двойным тяжким гнетом. С одной стороны — духовенство, устрашающее души от имени бога, бесцеремонно нарушающее тайну исповеди, чтобы доносить о непокорных, инакомыслящих в полицию; с другой — беспощадно карающая светская власть, в распоряжении которой жандармерия, армия, суды, тюрьмы, каторга…

Социальную роль религии в истории человечества ясно и четко выразил К. Маркс в известном положении: «религия есть опиум народа». Подобно наркотикам, она отравляет общественное сознание, сбивает людей с правильной дороги. Русская православная церковь, стоявшая на страже царизма, обещала верующим радостную жизнь «на том свете», после смерти, тем самым утешая их, усыпляя их недовольство, призывая терпеливо переносить невыносимые страдания и бедствия в самодержавном обществе.

О классовой природе религии К. Маркс писал:

«Социальные принципы христианства оправдывали античное рабство, превозносили средневековое крепостничество и умеют также, в случае нужды, защищать, хотя и с жалкими ужимками, угнетение пролетариата.

Социальные принципы христианства проповедуют необходимость существования классов — господствующего и угнетенного, и для последнего у них находится лишь благочестивое пожелание, дабы первый ему благодетельствовал» [64] .

Миллионы верующих, разочарованных иллюзорными идеалами религии, неспособностью «небесных сил» оказать реальную помощь в улучшении их положения, постепенно теряли доверие к церкви, духовенству, все больше осознавали, что дальше так жить нельзя, необходимо искать другие пути освобождения от эксплуатации. Пробуждавшееся самосознание, кстати, нашло отражение в пословицах и поговорках, порожденных мудростью народа, его оптимизмом, многовековым жизненным опытом: «На бога надейся, а сам не плошай», «Попу — красненьку, а он — побасенку», «Без бога — шире дорога» и пр.

64

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 204.