Православная церковьИстория и социальная сущность

Варичев Евгений Степанович

В XVIII–XIX веках все более заметен переход трудящихся от пассивных форм сопротивления засилью церкви, духовенства, господствующих классов к активным выступлениям крестьянским волнениям, восстаниям, захвату помещичьих и монастырских земель, борьбе против крепостного права. Служителям культа приходилось изворачиваться, чтобы удержать народные массы в «лоне церкви», поднять авторитет и престиж православия, столь же ревностно освящать самодержавие.

В эпоху капитализма его система, построенная на жесточайшей эксплуатации, несла разорение и гибель широким массам крестьянства, торговцам, ремесленникам, мелкой буржуазии. В их среде под давлением обстоятельств возрождались религиозные чаяния. Одновременно рос и набирал силу рабочий класс, ширилось

революционное движение, распространялось материалистическое мировоззрение.

В столь острой, противоречивой обстановке богословы и буржуазные идеологи разрабатывали и применяли различные формы и методы усиления воздействия на отсталые слои населения в целях сохранения и упрочения царизма. Центральное место они отводили русскому православию как части христианства: «Общественная жизнь зависит от нравственных начал, а они невозможны без вселенской церкви». При этом, сознавая рост неверия и отход от религии многих ее последователей, богословы срочно ищут новые средства борьбы с революционными идеями. То, что раньше защитники русской церкви отвергали, теперь стали поощрять, в том числе и совместные действия с католической церковью, единство православия и католицизма. Напрочь забываются многовековые дискуссии, споры между православием и католицизмом, только бы остановить народ, отстаивающий свое право на счастье на земле, а не на небесах.

«Духовная мать, святая православная церковь» оправдывала, освящала и благословляла войны, развязанные самодержавием, расстрелы рабочих и крестьян. Вопиющее преступление царизма — расстрел рабочих 9 января 1905 года на Дворцовой площади в Петербурге. Подстрекаемые агентом охранки попом Гапоном, они пришли с петицией к Николаю II, чтобы он хоть как-то облегчил им условия существования. Мирная демонстрация закончилась трагически: свыше тысячи человек было убито, две тысячи — ранено. Спала маска со священника-провокатора, с направлявшей его церкви. Свинцовые пули, казацкие нагайки раскрыли глаза на правду широким народным массам, подняли их на восстание. В период реакции, последовавший после революции 1905–1907 годов, «милостью божией», волей царя и с помощью служителей культа множество передовых людей расстреляли, сослали на каторгу, долгие годы гноили в тюрьмах.

На страницах «Журнала Московской патриархии» (1961 г.) попадаются высказывания такого рода: «…история свидетельствует, что ненависть возбуждали, напротив, те из христианских миссионеров, которые заменяли „тихое делание“ благовестия Христова губительным насилием огня и меча». Нередки были случаи, когда миссионерская проповедь использовалась как прикрытие бесчинства, национального угнетения. Вместо осуждения кровавого произвола царизма миссионеры находили ему лицемерные оправдания, «не замечали» многочисленные беззакония. Так из политических интересов и материальных выгод служители культа попирали не только провозглашаемые ими христианские нормы нравственности, но и общечеловеческие законы.

Однако именно в этот период в церкви наблюдался и другой процесс — расслоение, определенное размежевание между обогатившейся верхушкой и рядовым духовенством, живущим и действующим среди крестьянства и пролетариата.

В начале XX века В. И. Ленин отмечал: «…отвратительная казенщина полицейски-крепостнического самодержавия вызвала недовольство, брожение и возмущение даже в среде духовенства. Как ни забито, как ни темно было русское православное духовенство, даже его пробудил теперь гром падения старого, средневекового порядка на Руси. Даже оно примыкает к требованию свободы, протестует против казенщины и чиновнического произвола, против полицейского сыска, навязанного „служителям бога“. Мы, социалисты, должны поддержать это движение, доводя до конца требования честных и искренних людей из духовенства, ловя их на словах о свободе, требуя от них, чтобы они порвали решительно всякую связь между религией и полицией» [65] .

65

Ленин

В.И. Полн. собр. соч., т. 12, с. 144.

В. И. Ленин, партия большевиков начали широкую агитационно-пропагандистскую работу среди пролетариата, трудового крестьянства, солдатских масс, разъясняя им реакционную сущность религии, тесное взаимодействие эксплуататоров и многочисленного церковного аппарата. На конкретных фактах трудящиеся убеждались в том, что за много веков русские церковники на крови и поте верующих накопили огромное богатство (золото, драгоценности, поместья, доходные дома, земельные и лесные угодья), а верующих потчевали иллюзией «небесных наград» после смерти.

Под влиянием невыносимых условий жизни при самодержавном строе и в результате активной деятельности большевиков стало трансформироваться сознание масс. Увещевания и убеждения православной церкви о том, что «вся власть от бога», установлена им навеки вечные, больше уже не срабатывали.

Искусственное объединение христианством противостоящих друг другу классов, угнетенных и угнетателей, дает все более заметную трещину под напором классовой борьбы.

Православное духовенство, защищая привилегии церкви, не брезговало никакими средствами, чтобы помешать революции, спасти царизм, задушить молодую Советскую Республику.

Дело не только в том, что идеологи русской церкви «не сумели уразуметь эпохальное значение октябрьских событий», как пытаются ныне объяснить богословы, но и в том, что, пользуясь невежеством верующих, церковь занималась насилием и обманом.

В «Миссионерской памятке», выпущенной в 1914 году большим тиражом как «руководство для начинающих миссионерствовать и для ревнителей православия», помещен специальный раздел, где дается несколько десятков ссылок на «священное писание», чтобы убедить паству: «Высшая и совершеннейшая власть на земле есть власть царская, самодержавная». «Бог по образу своего небесного единоначалия учредил на земле царя, по образу своего небесного вседержительства устроил на земле царя самодержавного, по образу своего царства непреходящего, продолжающегося от века и до века, поставил на земле царя наследственного. Итак, совершеннейшая на земле власть — царская, самодержавная, наследственная». Далее в «Памятке» пространно говорится об антихристе, который противится учению Христа, отвергает его, пропагандирует «непочтение к храмам божиим», «отменяет закон божий», «ясные заповеди божии», призывает не повиноваться священникам и т. п. Верующих запугивают «кончиной мира и страшным судом», где «раскроются и изобличатся все наши мысли, слова и дела, явные и тайные».

На четвертый день после победы Октября собор русской православной церкви принял послание к духовенству, ко всем верующим, в котором социалистическая революция объявлялась «нашествием антихриста, беснующимся безбожием» и содержался призыв поднять против нее «крест и палицу».

Так православная церковь, опираясь на «священное писание», на различные «законоположительные, учительные, пророческие» и другие религиозные книги, мечом, Библией, обманом и лицемерием старалась поддержать, а потом и вернуть самодержавные порядки.

Пребывая в этой надежде, высшее церковное руководство предавало проклятию государство рабочих и крестьян, организовывало, объединяло контрреволюционные силы, но уже в 1923 году патриарх признал Советскую власть: раз «нет власти не от бога», значит, надо подчиняться новым требованиям. Еще один пример приспособления «богооткровенных истин» к земным реальным условиям.

«Страх мой вложу в сердца их»

По вполне понятным причинам власть предержащие неизменно поддерживали православие в борьбе против инаковерующих, инакомыслящих, видя в русской церкви свою надежную «охранительницу». Мы уже говорили, что ее верным оружием при осуществлении основной социальной функции было устрашение, оправданное «священным писанием».