Православные знакомства
Шрифт:
на пике всего этого идиотизма Катя заработала огромное
восковое пятно на экран телефона.
Молитва закончилась, все потушили свечи, папа перекрестил детей, благословил, и все разошлись по своим
спальням. Заканчивался понедельник последней недели поста, Страстной недели. В воскресенье уже ожидалась Пасха.
Пасха, которую дети ждали с огромным нетерпением.
– Спокойной ночи, – Лена быстро сняла с себя платье
и окунулась в ночную рубашку.
– Спокойной ночи и тебе, –
раздеваться не стала. Спать она не собиралась. Она ждала. Минут через двадцать в окно тихо-тихо постучали. Так
тихо, что если бы Катя не ждала этого стука, она бы и не
услышала.
Лена, которая уже начала засыпать, встрепенулась.
– Что, опять? – пробормотала она. В глазах читались
настороженность и осуждение.
– Опять, – передразнила Катя. – Скажешь маме –
убью.
Она быстро накинула кофту поверх футболки, залезла на стол и открыла окно. В комнату ворвался свежий ве-сенний воздух. Катя перекинула ноги через подоконник и
сползла вниз, на улицу, где ее уже ждали друзья.
– Ну что, святая Екатерина, успела помолиться, можно идти? – Витька был в своем репертуаре. Катя привыкла и
пропустила его ремарку мимо ушей.
Одноклассники собирались небольшой группой, человек шесть-семь почти каждый вечер на спортивной площадке. Пили пиво, курили и болтали. Катька пиво пила ред-ко – только после того, как причастилась в храме. Если папа
и чувствовал запах спирта, он думал, что это от кагора. По-добные ограничения тоже частенько становились шутками
для Витьки. Но на этот раз он не выдал ни одной колкости
целых два часа. Катя хохотала, курила, ей было так хорошо, что она забыла и о телефоне, и об отце, и о том, что не сделала домашнее задание по русскому на завтра. Очнулась она
только в три часа ночи.
– Ох, мне уже пора. А то, не дай бог, заметят, что
меня нет.
Витька поднял на нее охмелевшие глаза и ухмыльнулся:
– Опа, Катька про Бога вспомнила. Ну, ты что! Темно
же. Пока темно, Бог ничего не видит, не боись. Айда посо-семся. Я, знаешь, как умею сосаться. Тебе понравится.
– Ой, ладно тебе врать, – Вера заступилась за подругу, – сосалась я с тобой, ты ж первый замялся. Языком
только мелешь. А сам слабак.
– Эй, эй. Помягче. Я, может быть, просто не хотел. Я, может, только о Катьке и мечтаю.
– Иди, проспись, мечтает он, – Катька усмехнулась и
дала Витьке подзатыльник.
– Ну вот, обижают! Поцелуй меня, м? Или Боженька
не разрешает?
Катя наклонилась к Витьке, провела указательным пальцем по его носу. И тихим, почти томным голосом процедила:
– О, я, знаешь, как умею целоваться. С языком. Да. Но
ты этого никогда
Затем она резко развернулась и направилась к дому.
– Всем пока, – уже на выходе из школьного двора
крикнула она и помахала рукой.
– Пока, любовь моя.
Витька. Громче всех остальных. Снова придуривается.
Катя довольно улыбнулась, опустила руки в задние карма-ны джинс и наткнулась на телефон.
– Черт, пятно это восковое. Надо будет одеколоном
протереть. – Катя достала телефон и, не сбавляя шага, вышла «В контакт». Егор, несмотря на поздний час, был он-лайн. Странно, но почему-то сердце забилось чаще. Роман
Романович после Пасхи поедет в семинарию, на день откры-тых дверей. Он в этом году поступает. Катя напросилась с
ним, якобы посмотреть на регентское отделение. На самом
деле она уже давно решила, что поступит в госуниверситет
на химический факультет. Но родителям пока ничего не говорила. Они бы не поняли.
«Привет. Ты чего не спишь? Я не очень-то выездная. Но
после Пасхи собираюсь приехать. Так что жди. Увидимся».
Глава 2. Озеро
В зале развернулась настоящая битва. Посреди комнаты стояли мама и Катя. Мама, с перепуганным взглядом, следит за действиями отца, при этом поддерживая дочь за
руку. Катя, чуть покрасневшая, руки сжаты в кулаки, зубы
плотно стиснуты, глаза красные. Кажется, она вот-вот взор-вется. Сейчас Катя очень похожа на отца. Тот в подряснике, борода чуть растрепана, но на груди висит наградной крест
с драгоценными камушками – подарок архиерея. Отец только вернулся с отпевания матери директора местной птице-фабрики.
– Даже слышать ничего не хочу. Этот вопрос мы
больше не обсуждаем! – отец грохнул кулаком, наградной
крест звякнул, ударившись об угол стола, и крутанулся на
цепочке.
– Я. Никуда. Не поеду, – Катя старается сдержать свой
гнев, но выходит не очень. Еще пару слов, и она даст волю
чувствам. Отец находится примерно в том же состоянии.
– Мать, забери ее отсюда. Пока дело грехом не закончилось. Она прямо издевается. Все дети как дети, а в эту как
бес вселился. Ох, избаловали тебя слишком. Мало тебя по-роли, мало.
Мама молча кивает и берет Катю за руку. Пытается
увести из комнаты, но, похоже, девочку уже не остановить.
– А что ты ко мне в третьем лице, а? Боишься напрямую обратиться? В кого еще бес вселился, это посмотреть надо. Крест красивый надел, бороду отрастил, баб-ки ему руки целуют. А ума не нажил. И, теперь, чтобы