Православные знакомства
Шрифт:
компенсировать свою глупость, еще и детей своих в дура-ках выставляешь!
Мама успела только ойкнуть. После она не раз пыталась воспроизвести эти события в памяти, размышляла, как
могла бы избежать трагедии. Ей даже казалось, что можно
было бы что-то исправить. Но на самом деле события развивались слишком стремительно. И то, что она замерла, не
было ни трусостью, ни слабоволием. Отец размахнулся и
влепил дочери пощечину. Раздался смачный шлепок. Катя
резко
Но тут же подняла глаза на отца и процедила:
– Ненавижу тебя, понял? Проклинаю тебя! – с этими
словами она развернулась и выбежала из комнаты.
В коридоре стояла гробовая тишина – дети попрята-лись по комнатам и с ужасом слушали происходящий кон-фликт между Катей и отцом. Такого жуткого непослушания
в доме отца Романа еще не было. Конечно, все знали характер Кати, но таких слов не ожидал никто. Девочка пробежала по коридору, вылетела из дома на улицу, отбежала несколько метров и только там позволила себе остановиться и
разрыдаться. Катя присела на корточки и обхватила голову
руками. Правая щека пульсировала от боли, но даже не это
было самым страшным. Самое страшное было в том, что у
нее ничего не получилось. Все планы, все надежды и мечты
рухнули в один миг.
К этому разговору девочка готовилась очень долго.
Больше года. Еще год назад, после окончания десятого клас-са, когда она с братом ездила в семинарию, Катя уже твердо
решила, что не хочет быть попадьей. Ее также не прельщала
идея учиться на регентском отделении и потом всю жизнь
управлять церковным хором. Петь она умела хорошо и пела
с мамой на богослужениях. Уже тогда, год назад, она была
уверена, что поступит в госуниверситет на химический факультет.
В год, когда Катя перешла в седьмой класс, в их дере-венскую школу устроилась новая преподавательница химии, Мария Игоревна. Молодая, симпатичная девушка, она
разительно отличалась от всех остальных учителей школы.
И проработала всего полтора года – она окончила аспи-рантуру, защитила кандидатскую и уехала преподавать в
университет. Но за эти полтора года они с Катей стали если
не подругами, то очень близкими людьми. Именно Мария
Игоревна настаивала на том, чтобы Катя поступила на ее
факультет. И к одиннадцатому классу Катя была готова.
Она окончила школу, готовилась этим летом сдавать ЕГЭ по
математике и химии. Со своей стороны она сделала все возможное, чтобы осуществить мечту. Но намного страшнее
ЕГЭ был разговор с отцом.
В том, что отец вот так легко не даст согласие, она даже
не сомневалась. Именно поэтому не торопилась с разговором. Подготовка шла
выращивали кристаллы. То подбрасывала вместо закладки
в папин молитвослов рекламный проспект государственно-го университета. Чаще всего папа просто игнорировал дочь, воспринимая все ее попытки лишь как детские шалости, но
бывали моменты, когда он внимательно выслушивал девочку и даже благодушно отзывался, например, о ее увлечении
химией. О ее оценках. Но все это, конечно, утонуло в по-следнем разговоре, который начался этим теплым майским
вечером, всего через несколько дней, как отзвенел последний звонок.
Когда папа возвращался с отпевания, ему позвонил
отец Ермоген, ректор Духовной семинарии, а по совмести-тельству крестный отец Кати. Папа, зайдя в дом, подозвал
дочь и радостно сообщил:
– Ну что, я тут обо всем договорился. Считай, ты уже
учишься в семинарии, на регентском отделении. Осталась
формальность – летом ЕГЭ и пулей в город. Отец Ермоген
уже ждет не дождется. Ему там как раз в храме Петра и Павла певчие нужны. Так что сразу же при деле будешь. Комнату тебе подберет, обещал, самую лучшую.
Катя сотню раз проигрывала этот разговор у себя в
голове. Представляла, как будет себя вести отец, что она
скажет в ответ на ту или иную реплику. Но все это разом
вылетело из головы, когда реальность внезапно наступила
вечерним майским разговором.
– Пап, я не хочу поступать в семинарию. Я поступлю
в государственный университет. На химический факультет.
Дальше разговор напоминал пассажирский самолет.
Который сначала убирает трап, затем медленно-медленно катится по летному полю, набирает скорость и в конце
концов все заканчивается взлетом, точнее вылетом Кати из
дома. Все подготовленные доводы тонули как в болоте. То, что поступит Катя на бюджет и отцу не придется платить, что она ни в коем случае не оставит церковь и даже готова по выходным петь в храме, проскальзывало мимо ушей
отца, а дочь и слышать не хотела про духовные скрепы, пре-емственность и место православной женщины в обществе.
Наконец Катя поднялась с колен и, утирая предатель-ские слезы, которые не хотели прекращаться, подвывая от
обиды и боли, быстрым шагом пошла по улице, как можно
дальше от дома. Почти всю ночь шел дождь и, несмотря на
то, что днем светило солнце, дороги до конца еще не вы-сохли. Легкие светлые туфельки Кати стали черными, несколько раз Катя поскальзывалась, несколько раз чуть не