Правосудие Бешеного
Шрифт:
— Это невозможно… — тихо сказал Малютин и вытер выступивший на лбу пот.
— Что? Попробуй только не сделать так, как тебе говорят! Сначала мы долго-долго будем насиловать твою дочь-школьницу, потом наступит черед твоего любимца сына. А если судьба твоих детей тебя ничему не научит, тогда кассета с твоей голой жопой облетит весь мир, и тебе не останется ничего другого, как повеситься от стыда…
Даже сидя в кресле, Сергей Петрович почувствовал нервную дрожь в ногах. Его горло пересохло, и поэтому, когда он сказал свою следующую фразу, его голос звучал очень хрипло и тихо:
— Хорошо… Я вас понял.
— Вот это совсем другой базар! — похвалил Малютина невидимый собеседник.
— Да не волнуйся ты, в самом деле! Никто ничего и не поймет, у нас ребята ушлые работают. Расставим кое-какие акценты, а тебе за это…
— Мне лично ничего не надо, оставьте только мою семью в покое…
— Ладно, договоримся! А насчет доклада сделаем так: завтра вечером к тебе в прокуратуру приедет мой человек. Доклад отдашь ему. А утром, когда появишься в Думе, мы его тебе лично в руки вернем. О'кей?
— Да, я все понял.
— А ты мне нравишься таким понятливым! — хохотнул неизвестный и положил трубку.
Малютин откинулся в кресле: этот разговор напрочь выбил его из рабочего состояния. Сергея Петровича охватила нервная дрожь, хотелось немедленно сбежать куда глаза глядят, забиться в какую-нибудь глубокую щель, только не участвовать во всем этом гадком шоу, которое для непосвященных именуется «российская политика»… Господи, за что ему такое наказание?!
Он едва не взвыл от бессилия. Потом все-таки собрался, сжал волю в кулак: он не имеет права хныкать! Не имеет права! Он должен думать о своих близких. Ради них Сергей Петрович был готов на все. Он вызвал помощника, приказал ему отложить все текущие дела и подготовить доклад к завтрашнему вечеру. Причем отпечатать его в двух экземплярах: как опытный чиновник, Сергей Петрович знал, что второй экземпляр первоначальной версии документа еще может пригодиться…
Когда вечером следующего дня в его кабинете появился референт Джанашвили Виктор Мирский, представившийся ему как «посланец звонившего», первый экземпляр доклада Малютин отдал ему, а копию оставил у себя: все же веря в то, что авось он когда-нибудь всенародно прозвучит в полном объеме…
Закрытое заседание в Думе, посвященное расследованию злоупотреблений, допущенных во властных структурах, происходило бурно и очень нервно. Журналистов — во избежание обнародования скандальных фактов на думские слушания не допустили: депутаты, боясь запятнать честь мундиров, старались не выносить сор из избы и решить эти проблемы в собственном узком кругу.
Когда пришел черед Малютина, в зале оживились: депутаты ожидали, что знаменитый своей принципиальностью следователь Генпрокуратуры все и всех назовет подлинными именами.
Сергей Петрович получил текст за пять минут до своего выступления. Он сидел в гостевой ложе и слушал предварительные прения, когда рядом с ним возник все тот же «посланец звонившего» и подсунул ему под локоток папочку с докладом. Сергей Петрович заглянул в папку, но сразу разобраться, что, где и как было отредактировано в докладе, не успел: к нему уже подошел сотрудник думского секретариата и попросил приготовиться к выступлению.
— Сергей Петрович, вам пора, — сказал он, — и, пожалуйста, не забудьте о регламенте: на ваш доклад выделено двадцать
— Хорошо, я уложусь, — кивнул Малютин и направился к лестнице, ведущей к служебному входу в зал заседаний.
Через пару минут он уже стоял на трибуне. Малютин начал читать доклад. Его текст был заново отпечатан, поэтому следов правки не было видно. Дойдя до фактов злоупотреблений членов Семьи Президента, Малютин понял, в какую сторону был смещен акцент в его докладе: всю вину за злоупотребления «редакторы» ловко переложили на недавно уволенного из президентской администрации чиновника.
Малютин доподлинно знал, что этого человека уволили как раз за то, что он стремился прекратить разбазаривание народных денег и постоянно обращал внимание прокуратуры на необоснованные траты государственных средств. И вот сейчас по иронии судьбы именно за то, чему он пытался противостоять, его и предложено бить ему, Малютину. Какое коварство!
Огласив фамилию чиновника, Сергей Петрович почувствовал себя очень гадко, но в данной ситуации по-другому он поступить уже никак не мог.
Где-то на середине его доклада в зале постепенно началось брожение. Некоторые наиболее активные депутаты принялись выкрикивать с места свои вопросы, остальные лишь недоуменно переглядывались.
— Малютин, а куда ты дел Джанашвили? — услышал следователь выкрик из зала.
— А как насчет швейцарских дел Велихова? Забыл, что ли?
— Господа депутаты! Просьба сохранять порядок, вы не на базаре. Все вопросы — после доклада! — вмешался председатель. — У Сергея Петровича будет время ответить на все ваши вопросы…
Самое неприятное для Малютина началось после его доклада. От града прямых и каверзных вопросов, посыпавшихся на него, Сергей Петрович натурально взмок. Он то и дело вытирал выступавшую на лбу испарину и, стараясь не сболтнуть того, чего не было в докладе, с трудом отбивался от наседавших на него депутатов-коммунистов. Именно их фракцию больше всего возмутило отсутствие упоминания президентской администрации — все факты изъяты из доклада Малютина.
Наконец прозвучало и то, чего Малютин больше всего боялся:
— Пусть уважаемый следователь по особо важным делам обнародует сумму вознаграждения, за которую он согласился покровительствовать тем, кто, как всем нам известно, давно считает государственную казну своим собственным карманом! — Депутат-аграрник, выкрикнув это обвинение, ткнул указательным пальцем в сторону президентской ложи, в которой находился только представитель Президента в Думе.
На обвинение о взятке надо было обязательно ответить: умолчание все могли расценить как признание вины…
— Если я вам скажу, что никому не покровительствую и тем более не беру денег, вы мне все равно не поверите, — сказал Малютин, — я могу оперировать только проверенными фактами, и они в моем докладе уже прозвучали. Кроме этого могу добавить только одно: следствие по упомянутым сегодня делам все еще не закончено и о некоторых фактах говорить пока преждевременно…
— Ложь! — раздался чей-то возмущенный крик.
— Нам известно, что следователи уже подготовили некоторые материалы для суда и у вас на руках есть все материалы! — крикнул, не вставая со своего места, еще кто-то.