Правосудие Бешеного

Доценко Виктор Николаевич

Бернштейн протянул руку к свертку и потянул его к себе. Сверток коснулся своими промасленными боками обеих шин, между ними проскочила ослепительная электрическая дуга, и газета сразу же вспыхнула от мощного разряда.

Из небольшой лужи, в которую Александр наступил своим модным ботинком, взметнулся пар, а из распределительного щитка веером посыпались искры. Одновременно запахло горелой бумагой, паленым мясом и озоном. Бернштейну досталось основательно: пальцы его правой руки обуглились почти до костей, глаза

выкатились из орбит, в них полопались мелкие кровеносные сосудики на радужной оболочке, язык посинел и вывалился наружу.

Наконец где-то сработала автоматика, предохраняющая сеть высокого напряжения от замыкания: врубился реле-автомат, и в рубильнике на заброшенной стройке моментально отключилось напряжение.

Но Бернштейна это уже не спасло. Он умер в первую же секунду. Его сердце не выдержало мощного удара током высокого напряжения и остановилось. Александр рухнул в лужу под электрораспределительным шкафом. Рядом с его мгновенно почерневшим, обугленным телом медленно догорали в щитке старые газеты, которые Бернштейну подложили вместо обещанных документов.

Его труп ближе к вечеру нашла местная ребятня. Они обратили внимание на роскошную машину, стоящую у старой стройки с незапертой дверцей. Дотошного следствия не проводилось, и дело закрыли ввиду гибели журналиста «из-за несоблюдения правил техники безопасности».

Тем не менее в версию следствия мало кто поверил, а некоторые газеты на следующий день после смерти Бернштейна вышли с большим его портретом в черной рамке на первой полосе. Коллеги откровенно сомневались в том, что Александр погиб в результате несчастного случая:

«…Александр Бернштейн погиб на боевом посту, исполняя свой служебный долг. Все его коллеги в газете уверены, что это заказное устранение неугодного журналиста. И это подло? убийство не должно остаться безнаказанным! Мы призываем спецслужбы найти виновников и предать их суду…»

Далее следовал обширный список фамилий тех, кто, по мнению редакции, был заинтересован в смерти журналиста. В этом длинном списке отсутствовали только те, кто на самом деле ликвидировал Бернштейна: два безвестных и скромных сотрудника ФСБ, которые последнее время осуществляли контакты спецслужб со «сливным бачком»…

После выхода газеты со скандальной статьей, опирающейся на материалы Малютина, этих сотрудников вызвали «на ковер» к одному из заместителей председателя ФСБ, курирующего отдел, о котором Богомолов рассказывал Бешеному.

— Откуда? — раздраженно выкрикнул генерал, — Как у вашего сраного подопечного появились материалы, которых нет даже у меня? — зампредсе-дателя изо всех сил шлепнул по столу газетой со статьей Бернштейна. — А может быть, это вы ему подсунули? — угрожающе прищурился он.

— Никак нет, товарищ генерал! — испуганно воскликнул один из офицеров.

— Мы не давали ему этих сведений, товарищ

генерал! — подхватил второй.

— Молчите лучше! Я и без вас знаю, что материалов, которых нет у меня, у вас тем более нет и быть не может! — Генерал зло усмехнулся. — Я спрашиваю о другом: почему ваш агент без вашего разрешения имел какие-то контакты с Генпрокуратурой, а вы не в курсе? Более того, он «забил» на вас и опубликовал то, что ни в коем случае нельзя было публиковать!

— Может быть, попробовать заставить Бернштейна написать опровержение? — неуверенно предложил один. — Дескать, дали дезу, а я не проверил, искренне раскаиваюсь, больше не буду и все такое…

— Поздно! Для всех поздно! Вы оба понижены в звании, а чтобы вам не было так грустно, скажу, что я тоже по вашей милости получил на всю катушку… А Бернштейн — ваш агент, вот сами теперь и расхлебывайте эту кашу… — И, увидев вопросительные взгляды, добавил: — Вы его проморгали, вам его и наказывать!

— Это значит… ликвидация?

— Ну, не звания же журналиста его лишать! — хмыкнул генерал. — Был агент, да весь вышел. Нечего жалеть такое говно, рано или поздно от него все равно пришлось бы избавляться… В общем, на ваше усмотрение… И смотрите, чтобы не так грубо, как с Холодовым! Надо, чтобы все выглядело как несчастный случай или, по крайней мере, как чья-то месть за его разоблачительные статейки. Уверен, такую версию подхватят все средства массовой информации! Что, впрочем, не так уж и далеко от истины! Вам все ясно?

— Так точно, товарищ генерал. Разрешите идти?

— Да. И еще одно: свято место пусто не бывает, а потому даю вам неделю на поиски нового «сливного бачка». Подготовьте мне две-три смышленые кандидатуры, работающие в газетах поскандальнее, мы потом вместе решим, с кем вам дальше работать…

Узнав о гибели Александра Бернштейна, Савелий легко обо всем догадался, но не винил себя в его страшном конце: «Мы все выбираем собственную судьбу. Бернштейн сделал себе популярность, поливая грязью известных людей, а потому просто обязан был предполагать, какой конец его ожидает. Возясь в дерьме, можно в нем и утонуть. Это как у саперов, они ошибаются только один раз. Что ж, чему быть, того не миновать!»

Савелий засел за тщательное изучение всех документов, отданных ему на сохранение Малютиным. Он пытался найти хотя бы одну брешь в обороне Джанашвили, по которой можно было ударить в первую очередь.

Говорков узнал много такого, от чего ему стало не по себе: сотни миллионов долларов, украденных у страны, были зафиксированы правоохранительными службами, но ни по одному из этих случаев никто ни за что ни разу так и не ответил…

Но больше всего Савелия поразили документы, из которых был очевиден урон, нанесенный стране от ее «прихватизации» ловкими дельцами типа Нугзара.