Правосудие Бешеного

Доценко Виктор Николаевич

Через несколько дней Ростовский позвонил Говоркову и объявил ему, что встреча состоится послезавтра и что Савелий на нее приглашен в качестве гостя.

— Я, братишка, так тебя расписал, что братва просто жаждет познакомиться с тобой! — сказал Ростовский. — Будешь принят если не на равных, то при полном уважении. Я за тобой заеду и отвезу на место. Так что будь готов…

— Я всегда готов!

Последовав совету Амирана-Мартали, Савелий решил на всякий случай по полной использовать личный сейф. Вернул назад видеокассету, к тому же запер там и папки, полученные от Малютина. Ко дню встречи с криминальными лидерами Савелий съездил в банк и забрал

из сейфа видеокассету. К этому он пришел не без некоторых раздумий. Разум говорил, что факты, о которых шла речь на видеокассете, пригодятся для суда над Джанашвили, но сердце и интуиция подсказывали, что эта мразь ускользнет от суда и забьется на какие-нибудь острова, где и будет спокойно наслаждаться жизнью под южным солнцем. В конце концов интуиция взяла верх, и видеокассета поехала на сходку вместе с ним…

Через день Бешеный встретился с Ростовским на Смоленской площади, куда Андрей заехал за Савелием по его просьбе; после звонка Богомолова его старому приятелю в МИД России тот подготовил справку о том, в какие страны оформляет въездные визы Нугзар Джанашвили, какие визы уже оформлены и каковы сроки действия этих виз. Вот за этой справкой, естественно, без каких-либо пометок от руки и подписей, и заезжал Савелий.

Пожилой седоватый сотрудник был одет, как говорится, с иголочки. Трудно сказать, чем, скорее всего чем-то неуловимым для точного определения, дипломаты всех стран похожи друг на друга. И когда он вышел из здания МИДа ровно в три часа дня, Савелий узнал его сразу независимо от условного знака дипломат держал в руке ярко оформленный журнал «Лимузин».

— Добрый день, Вадим Владимирович! — подойдя к нему, поприветствовал Савелий и представился: — Сергей.

— И вам — добрый день! — радушно отозвался сотрудник. — Вот журнал, о котором я вам говорил. — Он протянул журнал. — Извините, но мне нужно возвращаться: дела!

— Спасибо вам…

Подземным переходом Савелий перешел на другую сторону Садового кольца, где его должен был подхватить Ростовский. Ждать долго не пришлось. Вскоре подъехал Андрей, посадил его в свой лимузин цвета «синий металлик» и повез Говоркова в южном направлении. Заметив, что Бешеный о чем-то напряженно думает, разглядывая одну и ту же страницу журнала, Ростовский не стал мешать, и всю дорогу они ехали молча.

А Бешеный на всякий случай запоминал сведения, предоставленные сотрудником МИДа. Выучив все наизусть, он сложил в несколько раз листок, сунул его в карман, перелистал журнал, после чего протянул его Ростовскому:

— Дарю!

Поплутав по окраинам, Костик, водитель Ростовского, припарковал машину у двухэтажной пристройки к новенькой ультрасовременной высотке. Они вышли из машины. Савелий огляделся: на пристройке не было ни вывесок, ни каких-либо надписей, которые бы сообщали о предназначении этого здания.

— Приехали, пошли! — сказал Ростовский. Они поднялись на небольшое крылечко и очутились перед массивной металлической дверью, над которой висел всевидящий глаз телекамеры. Андрей нажал на кнопку звонка у двери. Звонка Савелий не услышал — вероятно, сигнал раздался где-нибудь наверху, в глубине помещения.

Щелкнул замок, и Ростовский толкнул дверь.

Савелий зашел следом за Андреем — и поразился, насколько роскошь интерьера не соответствовала убогости внешнего вида здания.

— Тут что, общежитие королей? — пошутил Савелий.

— Нет, здесь просто казино для своих людей, — в тон ему ответил Ростовский.

По ковру, устилающему широкую мраморную лестницу, они поднялись на второй

этаж.

— Мы к Вите Камскому, — буднично сказал Ростовский стоящему на лестничной площадке охраннику.

Тот молча и невозмутимо обыскал их одежду и, не найдя оружия, кивнул головой, показывая направление. Андрей отодвинул тяжелую бархатную портьеру и пропустил Савелия вперед. Бешеный сделал несколько шагов и очутился в небольшом и очень уютном зале. Здесь стояло несколько обеденных столов, окруженных креслами с высокими спинками. В глубине зала виднелась слабоосвещенная барная стойка. Неподалеку от бара за накрытым столом, который был побольше других, сидело человек пятнадцать. Все они были разного возраста, и некоторые из этих людей выглядели совсем как рядовые граждане.

Ростовский лишь приблизительно знал кто из уважаемых жуликов мог появиться на этой сходке, потому и сообщил Савелию только о тех, в ком был уверен, что придут наверняка. И дал каждому краткую характеристику. С некоторыми мы раньше уже встречались. Витя Камский, Семен Кирсанов — Киса, Миша-Батон, совсем недавно его наконец короновали в «Вора в законе», Никита-Баллон — «смотрящий» за общаком, и возможно, прибудет сам Гоча-Курды, родной дядя Амирана-Мартали. Этому обстоятельству Савелий порадовался больше всего: Амиран отзывался о нем в превосходных степенях и говорил, что именно он заменил ему отца.

«Представляю, как закипит грузинская кровь, когда Гоча-Курды узнает, кто виновен в смерти его любимого племянника! — с усмешкой подумал Савелий. — Вряд ли кто из присутствующих здесь захочет оказаться на месте Джанашвили…»

Осмотрев едва ли не каждого, Савелий подумал невольно вот о чем: в этом зале сейчас собралась самая крутая верхушка воровских и криминальных лидеров не только Москвы, но и России, однако, встретив кого-то из них на улице, он ни за что бы не принял их за видных представителей криминального мира: они ничем особенным не отличались от обычных людей. Хотя у некоторых, особенно у молодых, Бешеный увидел массивные золотые цепи на шеях и такие же массивные браслеты на запястьях.

— Вот, уважаемые, знакомьтесь, — сказал Ростовский, подводя Савелия к столу, — это тот самый Бешеный, за которого мы и вели базар. Прошу любить и жаловать.

— Привет честной компании! — проговорил Савелий, ни с кем персонально не здороваясь.

— Садись к нам, парень, — пригласил его один из сидящих во главе стола, лет пятидесяти пяти, с чуть заметной проседью на висках. По предварительному описанию Ростовского Савелий понял, что это Витя Камский: по всей вероятности, он и был здесь за председательствующего. — Закуси, чем Бог послал…

Савелий занял указанное ему место, находившееся через стул от Вити Камского. Ростовский присел рядом. Бешеный из вежливости ткнул пару раз вилкой в тарелки рядом с собой, потом выпил бокал «Нарзана» и вновь обвел изучающим взглядом участников сходки: кто молча что-то жевал, кто потягивал минералку (как правило, во время важных сходок алкоголь не употребляется), кто просто сидел, откинувшись в кресле, и смотрел в потолок…

Создавалось впечатление, что присутствия Бешеного никто не замечает. Но Савелий чувствовал, что именно сейчас его внимательно изучают: как он себя поставит среди них, что будет делать — начнет ли волноваться или, наоборот, борзеть и корчить из себя крутого парня. Неожиданно Савелий перехватил мысли одного из сидящих во главе стола: «Интересно, сколько этот Бешеный будет волынку тянуть?» Эмоциональная окраска этой мысли была очевидно иронической.