Праздник мертвецов
Шрифт:
Вновь широкое пространство с сетью натянутых между его стенками кровяных каналов. Уже знакомый пучок воспоминаний, скромно ютящийся в уголке (или правильнее будет называть его душой?). Заставив себя побороть нетерпение, Шенни провела ритуал с куда большей осторожностью и ювелирной точностью, чем предыдущий. Ошибка была недопустима. Три к пяти. Шесть к десяти. Пятнадцать к двадцати пяти.
Теперь перед ней, как на страницах детской книги с картинками, предстала жизнь уличного воришки, что родился и вырос в скрытом от людских глаз убежище бездомных. Воровство продуктов с прилавков, проникновение в дома, грабежи зазевавшихся гуляк. Днём и
А вот – стена особняка, такая знакомая и привычная. Стилет, погружающийся в затылок призванного-садовника. Коридоры и комнаты родного дома. Своё собственное лицо, тогда ещё чистое, умытое и причёсанное, и очень растерянное от вида незваного гостя с кинжалом в руке.
Одно за другим, она пережила все события последних месяцев, глядя на себя чужими глазами, пока освобождение разума не остановилось, дойдя до конечной отметки. Шестьдесят-сто.
Дрожа от волнения, некромантка вернулась в реальный мир и села на корточки возле юноши, положив руки ему на плечи. Медленно, будто воздух вокруг превратился в кисель, Дариан поднял голову и так же медленно открыл глаза, остановив на девушке взгляд.
– Шенни?
В горле встал ком, мешая сказать что-нибудь в ответ. Губы лишь беззвучно открывались, не в силах выдавить ни звука. Пелена слёз закрыла взор, заставив лицо Дариана расплыться в неразборчивую мазню. Шенни крепко сжала веки, чтобы выдавить слёзы наружу, и не сразу решилась вновь их открыть, не веря своему счастью. Вдруг она почему-то повалилась на снег, и мгновение спустя цепкие пальцы сомкнулись на её горле.
Глава 12
Ещё не понимая, что происходит, некромантка машинально ухватилась за сдавившие её горло руки и открыла глаза. И в этот момент перед ней предстал кошмар, вернувшийся прямиком из событий шестилетней давности. Лицо, искажённое злобной гримасой, просвечивало от ярко-алого узора на щеках. В красных глазах, глядящих на неё сверху вниз, читалось лишь одно намерение – убить.
Выяснять, что происходит и откуда здесь взялся взбесившийся призванный Арганела, было некогда: лёгкие уже горели от нехватки воздуха, горло нестерпимо болело от впившихся в него него пальцев, а перед глазами шли круги. Высвободиться из цепких пальцев опытного вора никак не удавалось, сил Шенни не хватало даже на то, чтобы хоть немного ослабить хватку. Отчаянные попытки исцарапать руки также ни к чему не привели: призванный не чувствовал боли.
Последнее и единственно верное решение успело прийти в голову раньше, чем сознание отключилось. Перед затуманивающимся взором промелькнул силуэт Ортея, и в следующее мгновение руки убийцы отпустили её. Схватившись за шею, Шенни жадно вдыхала воздух. Её трясло, из глаз текли слёзы, а рядом раздавались звуки борьбы и яростное рычание. Всё ещё не отдавая себе отчёта в происходящем, она приказала остальным призванным помочь Ортею.
Ещё какое-то время она валялась на снегу, приходя в себя. Дыхание постепенно восстановилось, но синяки на шее обещали ещё долго болеть. Борьба уже прекратилась, а рычание монстра постепенно утихало. Кто бы там ни был, четверо призванных надёжно его удерживали.
Наконец собравшись с силами, Шенни приняла сидячее положение и повернулась туда, где её слуги скрутили нападавшего. Ортей и Торнео вдвоём
Девушка поднялась на ноги, подошла ближе и заглянула через плечо Ортея, уже догадываясь, чьё лицо ей предстоит увидеть. Призванным Арганела здесь неоткуда было взяться, а на снегу, прижатый телами троих разбойников, лежал не кто иной, как Дариан. Теперь Шенни смогла внимательно его рассмотреть и убедиться, что узор на лице юноши и вправду окрасился в алый цвет, точь-в-точь как в тот день, когда Арганел в своём особняке продемонстрировал гостям первого в мире ускоренного призванного. В тот самый день, когда погиб Кэннел – самый молодой и в то же время самый храбрый представитель рода Кориусов.
Юноша всё ещё продолжал дёргаться и злобно кряхтеть, но первоначальная ярость уже потухла, а капилляры на лице перестали ярко сиять и вернулись к лёгкому, обычному для призванных свечению, разве что цвет их до сих пор оставался неестественно красным. Но раздумывать о природе красного свечения было некогда: ритуал прошёл с отклонениями, а значит, жизнь Дариана была в опасности. Ругая себя за то, что поторопилась и не проверила технику до конца, Шенни стала думать, что ей делать дальше.
Техника безопасности. Обездвижить призванного.
Тут же получив мысленную команду, Ортей и Торнео подхватили уже почти успокоившегося юношу под руки и потащили через двор к штабу. Там Дариан был водружён на свободный стол для опытов. Пока разбойники возились с кандалами, приковывая его к твёрдой деревянной поверхности, Шенни бросила взгляд на соседний стол, где оставила другого призванного, первым подвергнутого ритуалу призыва души. Мальчишка выглядел спокойным и не подавал признаков агрессии, а капилляры на его лице светились правильным пурпурным оттенком. Он лежал, навострив уши и тщетно пытаясь повернуть скованную голову налево, где на соседнем столе происходила какая-то неизвестная ему возня.
– Кто вы? – робко спросил он и добавил второй ожидаемый вопрос: – Где я?
Шенни не отвечала. Её мозг лихорадочно соображал. Этот мальчик в порядке, и разум, судя по всему, вернулся к нему. Что это значит, почему ритуал подействовал на него иначе? Причиной стала разница в возрасте? Или бешенство являлось нормальным побочным эффектом, и Дариан скоро тоже придёт в себя? Впервые в жизни она была бы рада увидеть Арганела: он наверняка смог бы объяснить, что означает это красное свечение, помутившее рассудок Дариана.
Оставалось лишь одно – ждать. Продолжая игнорировать испуганного мальчика, осыпающего её вопросами, Шенни склонилась у изголовья стола, на котором, надёжно скованный по рукам и ногам, лежал Дариан.
К её облегчению, бешенство и правда оказалось не более чем временным побочным эффектом, и уже через минуту цвет узора на щеках юноши принял правильный пурпурный оттенок, а тело его расслабилось и больше не пыталось вырваться из оков. Открыв глаза, он встретился взглядом с нависшей над ним некроманткой, на лице которой читалось плохо скрываемое волнение и нетерпение.