Праздник с пришельцем

Санс Иви

– Я могу…– она кашляет – …увидеть твои… гм… ягодицы.

– Ягодицы? Я не знаю этого слова.

– Зад. Большая ягодичная мышца. Круп. Задница… не путать с девушкой, живущей дальше по улице. Ягодицы. Что-нибудь из этого тебе напоминает?

Я поворачиваю голову, поворачивая правое ухо к передней части дома. “Я не слышу никаких колокольчиков.

Она смеется, и этот беззаботный и радостный звук поднимает мне настроение. Слишком легко эта женщина отвлекает меня от моих целей, которые на данный момент включают в себя изучение значения слова тушенка и того, как правильно надевать форму

для приготовления пищи. Исправление моего поведения имеет наивысший приоритет, если я хочу остаться с этой женщиной. Если я ослушаюсь, она может отослать меня прочь. Не то, чтобы я боялся того, что скажет коммандер Кеск, но я не хочу покидать эту женщину. Она… заставляет меня улыбаться.

Прежде чем поддаться соблазну этой женщины, я прячу руки за спину… и ударяюсь о голую плоть, поскольку фартук прикрывает меня только спереди. Внезапно я понимаю, что она пыталась мне сказать.

У людей слишком много слов для обозначения части тела, которая является общей для большей части Вселенной. Хотя, должен сказать, мне нравятся ее методы обучения. Мой член тоже одобряет, приподнимая перед фартука. Ее взгляд следует за моим туда, где слово "БОЛЬШОЙ" накладывается на мой возбужденный член.

Она прикрывает рот, стараясь не рассмеяться. Не такой реакции я ожидаю, когда женщина замечает мой интерес, но я уже знаю, что допустил ошибку, надев этот фартук.

– Может, мне перевернуть фартук?

– Нет! – ее рука накрывает мою, не давая мне развязать завязки на талии.

Ее прикосновение напоминает мне шелк. Мягкое, но сильное, и это воздействует на меня так, как я не ожидал. Мои рога поднимаются, а за ними и другие части меня.

Этого не может быть! Половой член зианта поднимается только для своей пары. Голда не может быть моей парой. Она человек. Это, должно быть, последствие долгого ношения тесных джинсов. Переодевание решит проблему, но меня пугает мысль снова облачиться в человеческие штаны. Они не были рассчитаны на мужчину с двумя членами.

Когда командер посоветовал мне одеваться как люди, я, возможно, неправильно понял. Теперь, когда я припоминаю, на нем были удобные штаны воина зианта, а не джинсы.

Мне нужно отвлечься, что-то, что отвлечет мои мысли от прекрасной женщины, чьи глаза полны жизни.

– Возможно, тебе следует продемонстрировать мне, как пользоваться фартуком, коммандер.

Уголки ее рта снова приподнимаются. Ей нравится, когда я называю ее командиром. Мне придется быть осторожным и не называть ее так при ком-либо еще.

– Хорошо, Стэн. Давай начнем сначала. Смотри на меня.

Она берет завязки от другого фартука и оборачивает их вокруг своей прелестной талии, чтобы завязать сзади.

– Фартук идет поверх твоей одежды. Видишь? Чтобы твоя одежда не испортилась.

Я вижу свою ошибку и ловлю себя на том, что завидую этому фартуку, который так красиво облегает ее фигуру. Мне следовало с самого начала попросить продемонстрировать.

– Спасибо, что объяснила.

Может быть, я тяну время, потому что мне придется снова надеть штаны, но это желание пофлиртовать с ней слишком велико, слишком давит. Я хочу снова услышать ее смех и увидеть ее улыбку, и я знаю, как это сделать.

– Чтобы внести ясность,

ты хочешь, чтобы я снова надел свою одежду?

– Да.

– Так прохладнее.

– Держу пари, что так и есть.

На ее лице появляется легкая улыбка, но затем ее взгляд устремляется к двери.

– Моя мама не поймет, и я понятия не имею, когда она вернется. Мне все еще нужно убедить ее, что присутствие здесь инопланетянина – это нормально, и это будет проще, если на тебе будет одежда.

– Очень хорошо, я надену брюки.

Когда я развязываю фартук и снимаю его, она поворачивается ко мне спиной. Я предполагаю, чтобы оставить меня наедине. Я поставил ее в неловкое положение, чего не было в моих намерениях.

– Мой командир поручил мне помогать в доме твоих родителей, чтобы я узнала о людях и их обычаях, – говорю я, одеваясь.

– Сомневаюсь, что изучение фартуков спасет свидетеля.

– Мелкие детали часто являются ключом к успеху. Я одет. Можешь повернуться.

Бросив быстрый взгляд, она указывает на ширинку.

– Можешь застегнуть молнию.

– Нет, я не могу.

На этот раз, когда она опускает глаза, она замечает выпуклость. “О!”

Лицо Голды становится краснее, чем у кенты в жару. Она прикусывает губу, еще раз бросает взгляд на дверь, затем прижимает фартук к моей груди, проскальзывая за мою спину, чтобы завязать его сзади.

Передняя часть фартука опускается достаточно низко, чтобы прикрыть мои выпуклости, торчащие сквозь частично расстегнутую молнию.

Ее прелестные груди прижимаются к тонкой зеленой рубашке, которую она носит, когда она завязывает верхнюю часть фартука вокруг моей шеи. У меня слюнки текут, но я воздерживаюсь от облизывания губ. Или чего-нибудь еще.

Хотя я испытываю искушение. Сильное искушение.

Мой член горит, требуя внимания. Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не смог бы запихнуть его в эти чертовы штаны. Я очень благодарен, что этот фартук прикрывает мою нижнюю половину.

Когда лицо Голды в нескольких дюймах от моего, соблазнительный аромат поражает меня с силой выстрела из бластера. Каждая клеточка моего тела требует, чтобы я притянул ее к себе и наполнил легкие сладким воздухом. Несмотря на мои попытки сопротивляться, ее аромат окутывает меня, напоминая о весеннем цветении сиркани на родине. Сладкий и успокаивающий. Поистине великолепный.

Я никогда не думал, что человек может быть таким пленительным, но Голда – это все, что мужчина хочет видеть в женщине. Она умная, храбрая, терпеливая и красивая. Я готов отдаться ей, хотя она ничего от меня не требовала, кроме как готовить.

– Я думаю, нам стоит начать. Привить тебе навыки приготовления пищи, чтобы моя мама не могла возражать. Хотя не удивляйся, если она найдет причину. Она может быть очень критичной.

– Моя мама такая же. Хотя дома не было шолана, это стало необходимым. Я одна из пятерых, и ей приходилось быть строгой, чтобы поддерживать порядок. Она стала нам и матерью, и отцом.

– Твой отец бросил твою мать ради другой женщины?

Это странный вопрос. Шолан никогда бы не покинул своего шолани ни по какой другой причине, кроме как для защиты своей женщины, детенышей или мира.