Пражский студент
Шрифт:
Первые минуты Балдуин был не в силах шевельнуться. Потом — медленно, постепенно, но непрерывно усиливаясь, — его охватило чувство неизъяснимого счастья. Он ощутил внутри себя абсолютную свободу. То, что сейчас ушло, было всего-навсего его прошлым, его безумным, диким и запутанным прошлым... А осталось — светлое будущее: солнечный свет, счастье и много золота!
Он быстро подбежал к груде золота и с детским смехом накинулся на нее: копался в ней, ощупывал монеты, пересыпал их и играл ими. Золото было настоящее, не обманное, не мираж: полноценные дукаты и десятиталеровые, шестьсот тысяч гульденов, или даже больше...
Он теперь богат, невероятно богат! Он может жить и веселиться, иметь любую женщину, покупать
Боже мой, да это же действительность, золотая, великолепная действительность! Он набил золотом карманы. Тысячи желаний и надежд, теперь уже легко исполнимых, обуревали его, и он звонко засмеялся, глубоко дыша, пьянея от счастья.
И тут случайно его взгляд упал на зеркало. Он увидел заваленный золотом стол, софу, клинки на стене... Старое кресло, глобус и оскаленный череп, — все, что было в комнате, кроме себя самого! Он подскочил к зеркалу: отражения не было! Провел рукой по стеклу, отшатнулся назад, вновь приблизился: нет сомнения, — он больше не отражается в зеркале!
На несколько минут страх вновь сковал его; но вскоре уступил место прежней радости и чувству облегчения. Тот, другой, зеркальный фантом, был им самим и все же не совсем им. Он ушел вместе с ростовщиком. И пусть его, — что Балдуину до того? И студент звонко присвистнул: к чертям все прошлое! К чертям, раз само настоящее засияло перед ним!
* * *
На следующий день посыльный привез в замок Шварценбергов огромную корзину дорогих цветов для юной графини. Маргит было подумала, что они доставлены от жениха, но с радостным изумлением обнаружила маленькую визитную карточку с именем «Балдуин».
Балдуин арендовал красивый дворец во внутренней части города. Предыдущий владелец велел построить и отделать его для своей требовательной любовницы, и потому роскошное убранство его соответствовала самым высоким запросам. Особенно богато украшена была спальня — гобелены, плафон с пастушескими сценами. Она, как и примыкающая к ней гардеробная, выходила окнами на ухоженный сад с тиссовой аллеей, фигурно подстриженными кустами и прелестными мраморными скульптурами. Тыльную сторону первого этажа занимал обширный паркетный бальный зал с настоящим фонтаном в центре; в бассейне фонтана резвились всевозможные декоративные рыбки. Окнами на фасад выходили небольшой чайный салон, музыкальный зал, комната для игры с ломберными столами и удобными диванами у стен.
В покоях второго этажа Балдуин устроил себе кабинет и библиотеку; впрочем, книг было мало — только те, которыми он владел прежде. Теперь, получив богатство, он вообще не был расположен к чтению и учебе. Элегантное бюро со множеством выдвижных ящичков и тайников, казалось, было лучше приспособлено для переписки с дамами и хранения их портретов, чем для ученых занятий. Стеклянные дверцы пузатых шкафов красного дерева были задернуты зелеными шелковыми занавесками. Из своей студенческой каморки Балдуин перенес сюда череп и старую рапиру, висевшую теперь над углом камина в кабинете.
Сегодня его друзья — Заврел и фон Даль — явились за ним в нарядных фраках. Ибо вечером все трое были приглашены на большое летнее празднество, какие ежегодно устраивал наместник его величества в богемской столице. Оба приятеля впервые навещали Балдуина в его новой резиденции. И хотя они уже слышали кое-что об «огромном наследстве», поскольку Балдуин устроил в первые же дни пир для бедных студентов и пожертвовал несколько тысяч университету, но еще не представляли себе размеров богатства. Они только удивлялись его роскошным костюмам и добродушно посмеивались над ним. Но подъехав к великолепному особняку, возле которого два огромных фонаря в виде
Так вот как живет Балдуин! Парень и впрямь стал баловнем судьбы! Их изумление все возрастало, когда на стук Заврела бесшумно растворились большие ворота и целая группа ливрейных лакеев вышла навстречу. Был тут и Факс, старый верный слуга корпорантов, теперь чисто выбритый, с расчесанными бакенбардами и в богатом костюме камердинера, какие полагалось носить в аристократических домах. Вальяжно, с достоинством встретил он молодых господ.
— Мой господин еще занят утренним туалетом, — сказал он фон Далю и Заврелу, которые еле удержались от смеха. — Его милость просит вас, господа, считать его дом своим и устраиваться поудобнее, как вам только будет угодно, пока его милость готовится к встрече...
— Превосходно, — улыбнулся фон Даль, в то время как двое слуг снимали с него плащ и шляпу. — Тогда мы осмотрим изнутри этот дом, который так внушительно выглядит снаружи. Веди нас, старина!
Они прошли по салонам и праздничному залу, поднялись по широкой мраморной лестнице, осмотрели библиотечную комнату, заглянули в спальню. Через открытую дверь гардеробной они увидели Балдуина; он сидел в кресле, парикмахер делал ему завивку. Верный пудель, теперь изящно подстриженный и с бантиком на ошейнике, притулился рядом и блестящими глазами поглядывал на этот торжественный акт.
— А! Вы уже здесь! — весело крикнул Балдуин. — Привет, друзья! Устраивайтесь поудобней, у нас еще уйма времени. Я почти готов!
— Мы тебе мешать не будем, — усмехнулся Заврел. — Мы пока посмотрим, как скромные зрители, на твое нынешнее роскошество!
— Ну, Бог мой! Не надо так шутить! Как скромные зрители! Я все еще пражский студент, как и вы! Ну, и как вам моя лачуга? Красиво, верно? Неплохо я устроился? Факс, как я выгляжу? Все в порядке?
— Все в порядке, милостивый господин! — с достоинством подтвердил старый слуга. И верно, к облику Балдуина не мог бы придраться и самый взыскательный знаток моды. На нем был голубой фрак с широкими фалдами, полузастегнутый на груди, и облегающие брюки-кюлоты с шелковыми чулками. Великолепная булавка с большим изумрудом, обрамленным маленькими брильянтами, блестела на его галстуке; изящные кружевные манжеты ниспадали на белые, холеные кисти рук, украшенные сверкающими кольцами.
Четыре благородных коня в роскошной сбруе подвезли к порталу особняка карету Балдуина. Факс отворил дверцу. Заврел, фон Даль и Балдуин забрались внутрь. Форейтор вскочил на левого коня передней пары, лакей занял место возле кучера, а Факс поместился на запятках. Так Балдуин отправился на бал к наместнику...
* * *
Когда они подъехали к Карлову мосту, им пришлось замедлить движение из-за большого потока экипажей. У подножия статуи Яна Непомука стояла Лидушка. Она, как обычно, подходила к приостанавливающимся каретам со своей корзинкой, но испугалась, увидев в роскошном экипаже знакомые лица студентов и среди них Балдуина. А он достал из жилетного кармана пару золотых и бросил ей в корзинку. Эта милость явно не обрадовала цыганку. Она смотрела вслед тронувшейся карете наполовину печально, наполовину — с вызовом... И пошла следом. У конца моста с головы старого Факса ветер сорвал бархатную шляпу. Он крикнул кучеру, и карета приостановилась. Факс торопливо спрыгнул и стал бегать меж каретами, колясками и почтовыми возками, ища свою потерю, — к немалой потехе трех друзей. Лидушка воспользовалась этой заминкой. Она подбежала к карете и ловко вспрыгнула на запятки. Кучер, почувствовав сзади толчок от прыжка, не стал оглядываться и тронул коней с места. В уличной суете он так и не расслышал жалобных призывов Факса. Элегантная карета стремительно покатилась вперед.