Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»
Шрифт:
«На сосне у храмовых ворот есть гнездо, и непонятно, чьё. Оно большое, так что я думаю, это гнездо цапли, но точно не знаю». «Не может быть, в это время вороны гнездятся!» — отвечал Иккю. «Но всё-таки, сжальтесь и научите меня чему-нибудь!» «Ну, раз так», — сказал Иккю, — «принеси-ка лестницу да залезай наверх!»
3
Как Иккю ловил рыбу, а также о том, как появилось имя «Бодхидхарма»
Когда преподобный Иккю жил в келье в Катада, ходил он к морю и каждый день забрасывал удочку, ловил рыбу и ел. Двое братьев из его учеников-монахов решили: «Это — нарушение буддийских обетов!» — позвали Иккю к себе в комнату и принялись увещевать
— Вот вы говорите, что изучаете Учение, но как вы его изучаете? Я считаю, что следует подражать поступкам учителей древности и так учиться дзэнской премудрости, и потому не делаю я ничего такого, чему бы не было примеров раньше. Ладно уж, если вы этого не знаете, так и быть, покажу вам! — А был он искусным художником, тут же как живого нарисовал им Сянь-цзы [108] , который ловил и ел креветок, и написал на картине стихи:
108
Чаньский монах, живший в конце периода Тан. Был известен тем, что не имел определённого жилья, спал, где придётся, а кормился улитками и креветками, которых ловил в реке.
Отдал он картину тем монахам и продолжал делать по-своему, как ни в чём ни бывало.
Те, кто видел картину, все восхищались: «Умело как нарисовано! И какой почерк прекрасный!» — но был среди них старый монах, который смеялся и говорил:
— Юнец узнал, что в древности знаменитый монах ловил креветок и ел, и начал сам ловить рыбу и есть. Это — как ворон, увидев баклана, начал лезть клювом в воду. Разве он может понять, почему преподобный Сянь-цзы ловил креветок и ел? Не понять ему это! — Но тут Иккю, нимало не смутившись, не изменив лица:
— Конечно, с вашей глупостью не понять, почему Сянь-цзы ел креветок. Всё равно, молодой или старый, на Пути нет старости или молодости! Если лишь в старости возможно достичь просветления, то вон на улице плешивый пёс, просветлённый, небось — и шерсти нет, и стоять не может, и ходит криво. Я слышал, что Будда достиг просветления в тридцать лет. Мы слышали о древних временах Бодхидхармы, что как-то раз пришёл почтенный Праджнятара [109] , воздел над головой сверкающий и светящийся камень, показал трём принцам и, чтобы узнать их душевные качества, спросил: «Вы считаете это драгоценностью?» Двое старших принцев отвечали: «Никакая драгоценность не сравнится с этим камнем!» — а Бодхидхарма, которому было семь лет, хоть и был самым младшим, сказал: «Этот камень почитается драгоценным в бренном мире, но не есть истинная драгоценность. Нет драгоценности большей, чем та, от которой исходит свет мудрости!» — и отбросил тот камень. Почтенный Праджнятара изумился: «Удивительные слова для такого малыша!» — и назвал его Бодхидхармой, а изначально его звали Бодхитара. «Бодхидхарма» означает человека, изучившего всё и воспитавшего дух свой. Так что на Пути просветления неважно, молодой человек или старый! — с этими словами Иккю хлопнул руками и посмеялся над старым монахом, а тот, посрамлённый прилюдно, покраснел и спросил:
109
Праджнятара — двадцать седьмой индийский патриарх, предшественник и наставник Бодхидхармы.
— Ловок же ты на язык! Но как бы ты ни был искусен на словах — сердце так не постигнешь. Может, почтенный монах изволит даже знать, почему на самом деле Сянь-цзы ловил и ел креветок? — и Иккю отвечал:
— Конечно знаю!
Старый монах сказал:
— Что вы об этом думаете, монахи? Учение Дзэн — в передаче от сердца к сердцу. Как же возможно узнать, что думал Сянь-цзы? Кроме самого Сянь-цзы, никто и не знает! — и рассмеялся, а прочие тоже заговорили:
— Так и есть! Человеку невозможно узнать, что думал Сянь-цзы! Кроме Сянь-цзы, кому же это может быть известно! Разве кто видел, чтоб Иккю стал Сянь-цзы? — и стали смеяться, а Иккю отвечал без смущения:
— Что вы за глупости все говорите? Хоть я и не Сяньцзы, но мне доподлинно известно, о чём он думал! — Тогда все стали говорить:
— Ну уж это никак невозможно! — Тогда Иккю сказал:
— Послушайте, люди! Разве вы можете знать, что Иккю неизвестны мысли Сянь-цзы, если вы сами —
Как-то раз почтенный Праджнятара воздел над головой сверкающий и светящийся камень, показал трём принцам и спросил: «Вы считаете это драгоценностью?» Двое старших принцев отвечали: «Никакая драгоценность не сравнится с этим камнем!» — а Бодхидхарма, которому было семь лет, сказал: «Нет драгоценности большей, чем та, от которой исходит свет мудрости!» — и отбросил тот камень.
4
Как преподобный Иккю взобрался на гору Коя и слагал стихи о горных видах
Преподобный Иккю взошёл на гору Коя, любовался горными видами вокруг и восхищался: «Да это даже красивее, чем мне казалось по слышанным рассказам!» — когда появились монахи-паломники из монастыря на той горе, заметили Иккю и спросили:
— А кто ты такой?
— Да никто, так, сам по себе изучаю буддийское учение, в первый раз сподобился увидеть эти горы, и так мне эти виды нравятся, что захотелось написать китайские или японские стихи, пусть и нескладные, — только об этом и думаю, — отвечал он им, а те монахи и знать не знали, что это Иккю, и принялись они каждый по-своему потешаться:
— Какая прелесть! Ты похож на слепого, который пытается заглянуть за чужую ограду, или на человека с заячьей губой, услаждающего сердце свистом! Не холодно тебе в твоей бумажной одежонке — вон как шелестит на ветру? А воротник-то потоньше знаменитых бритв с горы Коя [110] — смотри, чтоб не перерезал твою хилую шею!
Иккю даже стало не по себе от таких насмешек, но он, не подав виду, сказал:
— Придумал стихи! Дайте-ка мне тушечницу и бумагу!
— Надо же, он стихи придумал! Да ещё так быстро! — засмеялись монахи. — Что ж, дайте ему бумагу и тушь!
110
В старину гора Коя славилась живописными местами для любования цветами и луной, производимыми там тушью и бритвами.
Иккю взял в руку кисть, припомнил стихи Дунпо-цзюйши, которые тот написал в храме Цзиншаньсы [111] :
Горы высоки, сразу над ними — Внутренний чертог небес Тушита [112] , Горы спокойны, являя собою Подобие Мира-хранилища Лотосов, Горы — одна за другой, Подобны множеству миров будд, Горы, сливаясь вдали, Становятся землями будд. В горах по весне цветы, раскрываясь, Побуждают сердце раскрыться, В горах летом прохладный ветер Уносит заблуждения, В горах осенью падают листья Из пустоты в пустоту, В горах зимой чистый снег Заметает границу между «то» и «не-то» [113] .111
Су Ши (1037–1101) — китайский поэт и государственный деятель, писал под псевдонимом Су Дунпо. Цзюйши — мирской последователь буддийского учения. Храм Цзиншаньсы находится в г. Ханчжоу провинции Чжэцзян, известном живописными горными видами.
112
Небеса Тушита — «Небеса Радости» — один из небесных миров в буддийской космологии, расположены над горой Сумеру, которая находится в центре нашего мира. Во Внутреннем чертоге этих небес рождаются существа, исповедующие буддизм.
113
Этого стихотворения нет среди дошедшего до нас творчества Су Ши. Авторство Иккю тоже не подтверждено.
Всё это он тут же записал, быстро водя кистью, а монахи захлопали в ладоши от восхищения:
— Как прекрасно он пишет! И стихов таких мы никогда не видали! — Застыли они с раскрытыми ртами, не в силах закрыть.
— Мы тут только что неприятные слова говорили, и как же нам стыдно, что мы насмехались над господином монахом! Скажите нам, что вы за человек, откройте нам своё имя! — наперебой заговорили они, а Иккю отвечал:
— Я его написал под стихами!
— Действительно, там написано «Один», а что бы это могло значить? — спрашивали они. Из них один монах всматривался в стихи, нахмурившись в задумчивости. Иккю сказал: