Преданность и предательство
Шрифт:
Лар ждал ее за столом, накрытом к обеду.
– Доброе утро, – вежливо поклонился он.
– Уже не утро, – улыбнулась Титания. – Я слишком долго проспала, а ты меня не разбудил.
– Я подумал, тебе нужно как следует отдохнуть. Сегодня будет тяжелый день.
Титания устроилась на клинии напротив Лара Элия. Завтрак (или это обед?) в доме римлянина подали самый простой: моретум, пресные лепешки и оливки, кислое молоко и вода – обычная пища простых людей, никаких излишеств, в последнее время ставших привычными на трапезах у Тита Патулуса в Патависсе.
– Зря
– Нет, – покачал головой Лар Элий, – ты должна была отдохнуть, а мне требовалось подумать, что мы станем делать дальше.
– Мы? – Титания едва не подавилась куском лепешки. – Если ты думаешь, что можешь решать все за меня только на том основании, что я пришла в твой дом и… и честно призналась, что влюблена в тебя с детства, то ошибаешься. Я решаю сама.
– Я не намерен предпринимать что–либо, не обсудив это с тобой. – Лар отпил воды и вернул чашу на стол. – Не надо искать противостояние там, где его нет. Я понимаю, что у даков могут быть иные обычаи, но у римлян все решают мужчины. Однако хороший глава семьи никогда не станет тираном.
– Я не член твоей семьи, – напомнила Титания. Разговор ей не очень нравился.
– Но скоро станешь. – Он выглядел безмятежно, словно… словно греющаяся на солнце ящерка, одна из тех, что Титания видела вчера у Красного озера. – Ты разделила со мной постель. И ты не маркитантка из лагеря, ты – дочь вождя соседнего племени. Ты будешь моей женой.
И это был не вопрос.
– Я думала о том, что назвать тебя мужем – не такая уж глупая идея, – негромко произнесла Титания.
– То есть предполагается, что ты можешь выбирать. – Он еле заметно приподнял брови.
– Да. У моего народа нет строгого запрета на… телесные связи вне брака. Просто если девушка окажется беременной, тогда создание семьи – обязательное условие. Поэтому у нас достаточно редко вступают в связь, не имея намерения заключить брак. Конечно, семья девушки примет ребенка в любом случае, но дети – это большая ценность, семья парня может просто вынудить его жениться, чтобы ребенок рос в их доме. В общем, все просто, все сложно, как всегда. – Титания потянулась еще за одной лепешкой. – Так что, да, я могу выбирать. И, знаешь, за такое выражение лица, что у тебя сейчас, я готова отдать лет пять своей жизни. Я всегда думала, что ты вырезан из камня, из отличного горного мрамора.
– Я не каменный.
– У тебя такое лицо, словно… Я не знаю, ты словно впервые меня увидел, увидел по–настоящему.
Лар Элий помолчал, а затем заговорил медленно, словно бы на ходу обдумывал то, что произносил, и тщательно подбирал слова. Как будто он карабкался по отвесной скале и искал, куда поставить ногу.
– Но… Это действительно так. Это ты знаешь меня всю свою жизнь. Я же встретил тебя в тот день, когда мы с Луцием приехали в Патависсу по приглашению твоего отца.
– По моему приглашению, – уточнила Титания.
– Неважно. Я не понимал этого, пока… В общем, до вчерашнего дня, но ты вошла в мой мир, когда ткань твоей туники коснулась
Она вспомнила тот вечер, масляный огонь факелов, пьяный пир и невозмутимое лицо Лара Элия в пламенных отсветах. Как же она его ненавидела, снова. Как же она его любила. Титания вздохнула и созналась:
– Я сделала это специально.
– Я начинаю подозревать, что я не просто совсем не знаю женщин, но еще и не осознаю всю меру коварства вашего пола.
Титания улыбнулась:
– С тех пор, как я вошла в брачный возраст, я временами подумывала о том, что стоит попробовать просто наброситься на тебя в темном уголке.
– В итоге, так оно и вышло. – У его глаз собрались морщинки, свидетельствующие о том, что Лар Элий сдерживает улыбку.
– Значит, кто–то из богов меня услышал. И, кстати, насчет того, чтобы стать твоей женой. Есть одна проблема. – Она помолчала. – Если ты назовешь себя моим мужем, то ты должен будешь убить Клева.
– С превеликим удовольствием. – Лар потянулся за чашей и выпил еще воды.
– И… Ты получишь право требовать место вождя.
Повисла пауза, затем Лар Элий проговорил спокойным голосом:
– А вот на это я не согласен. Я уверен, что твой народ не примет меня в качестве вождя. И я не хочу быть вождем даков. У меня есть свои люди и обязанности перед ними.
У Титании словно камень с души упал. На короткий миг девушке показалось, что Лар Элий соблазнится такой перспективой (что ни говори, а страсть к завоеваниям у римлян в крови), захочет прибрать под свое командование еще и Патависсу и всех даков, благо многие из его ветеранов связаны с ними родственными узами. Чего уж проще, особенно теперь, когда война на пороге. Но Лар Элий оказался благоразумен. И за это Титания ему была благодарна. Тряхнув головой, словно отгоняя тревожные мысли, она произнесла:
– Хорошо. Тогда я выбираю тебя в мужья. Если можно, давай принесем клятвы как–нибудь потом, сейчас у нас есть проблемы поважнее. Например, мои люди у твоих ворот.
– Титания. – Лар Элий встал с ложа, обошел стол и сел рядом с нею. – Есть еще кое–что.
– Что? – Отвратительное предчувствие коснулось липкими пальцами ее сердца.
– Готы осаждают Патависсу.
– К–как… – Соображала она быстро, и все мгновенно встало на свои места. – Так вчерашние бандиты были отрядом, посланным на разведку. Они… Они пытаются понять, куда ушла бо€льшая часть наших людей. И враги ищут способ пробраться сюда, в твою долину. Аларих спрашивал про тебя, про римлян. – Титания потерла лоб. – Постой! И когда ты узнал про готов?
– Когда я вчера встретил тебя, я возвращался от Патависсы.
– Ты знал об этом еще вчера! – вскочила она. – И ничего не сказал!
– Не надо так волноваться. – Лар Элий взял ее руку в свои. Титания замерла, словно птичка, зачарованная приближением кошки, и медленно села обратно на клиний. – За ночь ничего не могло произойти, а я, как ты понимаешь и помнишь, был занят немного другим. Прости.
– Да. Прости. – Она покачала головой. – Просто… Город же невозможно защищать, стена не закончена, почти все наши люди здесь, у твоих ворот.