Предать – значит любить
Шрифт:
Юля задумалась, не обращая никакого внимания на ворчание «синей косынки», собирающей разлетевшуюся по магазину деликатесную рыбу. Да, вот что она здесь делает? Похоже, хочет произвести впечатление на Андрея хотя бы ужином, раз уж лицо не в лучшей форме! А почему? Потому что он согласился поставить замки? Конечно нет! Он ведь согласился еще и к бомжам пойти... Неужели за это она, Юля, хочет заплатить ему красной рыбой и всем этим добром, которое уже заполнило почти всю корзинку? Нет... Она просто хочет его накормить, чтобы он сказал: «До чего же вкусно
– Женщина, я уже третий раз вас спрашиваю, вы будете брать рыбу? – донеслось до Юли.
Она живо встрепенулась, сказала:
– Нет-нет, извините, – и устремилась к мясному отделу.
Пожалуй, без красной рыбы и впрямь можно обойтись. Она лучше купит хорошей свинины и приготовит ее по маминому рецепту. И быстро, и просто, и очень вкусно. И Андрей, отведав, непременно что-нибудь скажет, это будет сильно отличаться от того, что в сходных ситуациях говаривали братья Кривицкие. А вот если он скажет другое, тогда...
Юля оборвала свои мысли на этом слове. Лучше не предполагать, что будет тогда. Надо просто плыть по течению. И Юля поплыла для начала к кассе.
После того как замки были поставлены, Андрей, сильно смущаясь, все-таки сел за стол. Он действительно не слишком налегал на оливки, сервелат и деликатесный сыр, но свинину оценил сразу.
– У меня мама тоже очень вкусно делала мясо, – сказал он, и Юля обрадовалась, что он отреагировал на ее фирменное блюдо именно так, потому что появилась возможность спросить:
– А ваша жена?
– Я же говорил, что не женат...
– Я помню, но, может быть, вы были женаты... – Юля говорила это и понимала, что вопрос выдает ее с потрохами, но, если уж решилась плыть по течению, надо делать это со смаком.
– Да, я был женат... Конечно... Мне ведь уже далеко за тридцать. Но вспоминать об этом не люблю. Или вы хотите ответной откровенности за то, что рассказали о себе?
– Пожалуй, хочу...
– Собственно, и рассказывать-то особенно нечего. Моя бывшая жена очень не любила собак. Вот... и все... А вы... Как вы относитесь к собакам?
Юля поймала себя на том, что ей хотелось сказать: «Я их просто обожаю!» – но сказала правду:
– Я не знаю. У меня никогда не было собак. И ни у кого из моих знакомых тоже не было.
– Хорошо, что вы сказали именно так. Не стали ничего придумывать.
Юля вздрогнула. Похоже, он тоже тестировал ее этим вопросом, и она ответила нетрадиционно.
Она посмотрела ему в глаза. Он своих не отвел. Юля почувствовала, как к лицу приливает краска.
– М-может б-быть, вам положить еще мяса? – запинаясь, спросила она, потому что пауза затягивалась.
– Нет, спасибо... – Андрей покачал головой, но своих глаз от нее не отвел.
– Тогда ч-чаю?
– Можно...
Юля поднялась с места и пошла за чашкой, но Андрей схватил ее за руку и тоже поднялся. Они стояли друг против друга, и, похоже, оба хотели одного и того же – свободно плыть по течению
Андрей чуть наклонился и прикоснулся своими губами к Юлиным. Она осторожно положила ему руки на плечи. Он все так же осторожно приблизил ее к себе. Юлины руки скользнули по его плечам, чтобы обнять покрепче. И когда они наконец слились в настоящем поцелуе, послышался скрежет ключей в замке входной двери. Юля отскочила от Андрея и свистящим шепотом произнесла:
– Это он...
– Да... На площадке нет света, он еще не понял, что замки другие... – отозвался Андрей.
– Он испортит замок, если будет совать в него неподходящий ключ?
– Нет. Я купил дорогие замки, качественные.
Именно в этот момент раздался звонок в дверь.
– Может, не открывать? – одними губами прошептала Юля.
– Лучше открыть. Я ведь здесь, с вами... или... с тобой?
– Да... ты... со мной...
Они обменялись многозначительными взглядами, и Андрей сказал:
– Думаю, будет лучше, если дверь открою я.
– Пожалуй, – согласилась Юля.
Глава 6
Когда Катя вернулась от доктора Пинкензона, ей уже не хотелось Дусиных плюшек. Нет, Арон Маркович не нашел в ее организме каких-то нарушений, даже вес был в норме. И ребенок продолжал развиваться нормально. Но Катя была напугана. Славочка дала ей понять, что на достигнутом не остановится. С Германом говорить об этом не стоило. Возможно, ему не понравится, что жена узнала о его двусмысленных отношениях с сестрой. А уж с Еленой Матвеевной, похоже, говорить об этом и вовсе было бесполезно. Оставалась одна Дуся. Скинув шубку и теплые бурки, Катя прошла на кухню.
– О! Вернулась! – обрадовалась Дуся. – Сейчас чаю тебе разогрею. Что говорит доктор?
– Доктор говорит, что все хорошо, а чаю я не хочу, – мрачно отозвалась Катя.
– А что так?
Не отвечая на вопрос, Катя задала свой:
– Когда ты говорила, что человек, изуродовавший мою фату, на этом не остановится, имела в виду Славочку?
Дуся внимательно оглядела Катю. Отвечать ей, видимо, не хотелось, а потому она спросила:
– А почему ты сейчас об этом вспомнила?
– Да потому, что она действительно не останавливается. Сегодня мне прямо так и сказала, что не допустит, чтобы мой ребенок родился.
Дуся охнула, всплеснула руками и тяжко осела на табурет.
– Дусечка, расскажи мне, пожалуйста, все, что знаешь, – попросила Катя и подсела к столу. – Понимаешь, сегодня Славочка изрезала в клочья чепчики и пинетки... Помнишь, я вязала? И даже ту кофточку, которую ты посоветовала мне вязать в две нитки. Я, когда приходила за картой, пошла в нашу с Герой комнату, чтобы надеть свитер потеплее, а она там... с ножницами... огромными такими... Как она их только удержать могла своими слабыми руками, не понимаю...