Предатель. Ты променял меня на бывшую
Шрифт:
Глава 6
— Мам, а где папа? — спрашивает Тема, когда мы с ним заходим в дом.
Папа где-то со своей новой, вернее старой, шалавой, а мы с тобой теперь сами по себе, малыш.
Но, конечно, я так не отвечаю. Но как, черт побери, вообще нужно сообщать детям подобные вещи?
Вновь проскакивает мысль о том, что пусть бы Юра сам и объяснял, но я сейчас так на него зла и обижена, что слабо представляю себе, как придумывать объяснения его отсутствию.
Какого
Я подхожу к сыну и присаживаюсь напротив на корточки.
— Папа теперь будет жить отдельно, Тем, — начинаю я. — Так бывает, что взрослые не могут жить вместе по разным взрослым причинам. Главное, знай, что мы оба тебя любим по-прежнему. И, конечно, ты будешь видеться с папой. Мы обязательно с ним обсудим и решим, в какие именно дни, и…
— Что значит отдельно? — хмурится он. — В другом доме?
— Да, в другом доме.
— Это потому, что я забываю убирать игрушки? Папа сердится на меня? — его глаза тут же наполняются слезами.
Боги!
— Конечно, нет! Нет! Тем, послушай, ты тут вообще не причем, понимаешь? Дело совсем не в тебе! — горячо заверяю я его, глядя в глаза.
— Тогда почему? Ты сделала что-то не так? — слезы уже пролились и теперь катятся по его круглым щечкам.
— Нет, солнышко. Просто так бывает в жизни. Я знаю, что тебе грустно. Мне тоже.
Я прижимаю его к себе крепко-крепко.
У меня и самой слезы щиплют глаза, но я держусь изо всех сил, чтобы не заплакать перед ребенком.
— Мы с тобой можем поиграть вместе в машинки, хочешь? — предлагаю я.
— Нет. Ты ничего не понимаешь в машинках, — бурчит он.
— Может, тогда почитаем книжку? Ну, помнишь ту, про муравьишку?
— Нет.
— А что ты хочешь? Мультики?
— Я хочу к папе! Почему он меня не забрал? Он ведь должен был! Я его ждал, а не тебя! — топает ножкой Тема и убегает в свою комнату.
Сердце кровью обливается.
У Темы сейчас такой период, когда он ходит за Юрой хвостиком. Первый три года он общался, по большей части, со мной. С мужем тоже, но все же я была у него на первом месте.
Сейчас же очень тянется к отцу.
Что же ты натворил, Юра?..
Я иду следом за сыном в детскую. Обнимаю его, мы немного разговариваем, снова обнимаемся, и собираем вместе лего. К счастью, он пока в таком возрасте, когда дети быстро отходят.
Но вот что будет, когда он в полной мере осознает то, что происходит, я не знаю.
Я иду на кухню готовить ужин, пока ребенок занят лего. Есть не хочется совершенно, но ведь я же не одна. Да и дурной пример показывать нельзя. Буду стараться вести себя как обычно.
Я тру морковку, когда вдруг слышу звук поворачивающегося ключа в замке.
Это Юра!
Вылетаю в прихожую с колотящимся у горла сердцем.
Во-первых,
А во-вторых… он же от нее, да?..
Жадно вглядываюсь в его лицо. Он бросает на меня мрачный взгляд.
— Что за фигня, Мила?
Что? Совсем уже? Он еще собрался мне что-то предъявлять?
— В чем дело? — не понимаю я. — Это я у тебя собиралась спросить! Как ты смеешь теперь просто приходить сюда?
— Это вообще-то и мой дом, — холодно отрезает он. — Я приехал к твоим родителям забрать Тему, а ты это уже сделала. И мне ничего не сказала. Почему?
— Я забрала своего ребенка от своих родителей! В чем дело? Ты же теперь все! Любишь другую!
— И что? Я от этого не перестал быть отцом своему сыну. Нам нужно с ним поговорить и все ему объяснить.
— Я уже объяснила, — отвечаю я ему, ощущая внутри странное чувство удовлетворения от того, как меняется выражение его лица.
Да! Вот так! Справилась без тебя. И дальше буду справляться. А ты иди, развлекайся! У тебя же там любофф! А с ребенком я сама разберусь!
— Что ты сделала?! — рычит он. — Охренела?
— Что?! — я даже задыхаюсь от возмущения.
— Ты решила мне отомстить через ребенка? Будешь теперь его настраивать против меня? Не ожидал от тебя такого, Мила, — качает он головой. — Считаешь, для него так будет лучше? Или ты только о своих обидках думаешь?
Что? Да он совсем, что ли?..
— Я не собиралась этого делать! И ничего плохого ему о тебе не сказала! Я не враг своему ребенку!
— Тогда почему забрала его раньше времени и все рассказала? Разве не для того, чтобы успеть первой? — его глаза сверкают злостью.
— Откуда я знаю, помнишь ли ты вообще о том, что его нужно забрать, или ты там слишком занят важными и интересными делами со своей новой старой любовью?
— Я разве все это время был плохим отцом? Забывал про сына? Избегал ответственности? Мало уделял ему внимания? — его ноздри сердито раздуваются.
— Нет, — нехотя признаю я, — но сейчас ведь ситуация изменилась! Раньше то у тебя жизнь тусклая и скучная была. А теперь заиграла яркими красками. Ну, с этой твоей шалавой. Может, тебе сейчас не до этого?..
Понимаю, что это детский сад с моей стороны. И просто попытка задеть, причем весьма жалкая, но удержаться сложно.
— Мое отношение к моему сыну не изменилось, и не изменится! Я — его отец, чтобы ни случилось! И с кем бы я ни общался. Ты прекрасно это знаешь, к чему этот цирк? И вообще, что это за слова? От того, что у меня есть чувства к другой женщине, она не становится автоматически шалавой, Мила.
Он эту тварь еще и защищает! Ну, вообще, ни в какие ворота!
— Да что ты! Ну, конечно! Она — приличная женщина!