Предателей (не) прощают
Шрифт:
– Он у-умер?
– Нет, я не могу! – возопила Лампа и попыталась самостоятельно расстегнуть замок на платье. – Это была ужасная идея, отменяй все.
– Так, спокойно, – приказала я. – Не паникуй.
Я поправила ей платье и прическу, взяла за холодные вспотевшие ладошки…
– Ты меня удивляешь, Лампа. Сколько раз ты уже это делала?
– Официально – шесть, – тут же ответила она. – А неофициально… никто не докажет, такие цифры даже грешно произносить вслух.
– Вот видишь, ты не первопроходец, все
– Такого точно нет, – покачала головой бабушка. – С Петей у меня все как впервые, вот и до венчания дожила… Встретить любовь всей своей жизни на пороге семидесятилетия? Да это трагикомедия, Шуша!
– Это откровенное везение, – не согласилась я.
– Мы одной ногой уже в могиле!
– Никогда не замечала за тобой пессимизма… С чего это вдруг? – ухмыльнулась я.
– С того, что меня бьет в лихорадке от страха и, кажется, вот-вот начнется сердечный приступ, – обмакнула лоб салфеткой Лампа. – Да я не перед одним выступлением так не паниковала, как сейчас!
– Кому-то и вовсе не дается шанса испытать настоящую любовь, а ты вдруг в панику впала, – заметила я. – Петр, между прочим, уже ждет опаздывающую невесту.
Лампа закусила нижнюю губу, посмотрелась в зеркало, словно выискивала в собственном отражении что-то…
– Да, ты права. Сделаем это!
Церемония бракосочетания получилась отличной, а венчание очень трогательным и волшебным. Когда мы переместились в ресторан для празднования, я уже и забыла утренний приступ паники у бабушки. Они с Большим были отличной парой, улавливали настроение друг друга с полувзгляда.
– О чем задумалась, моя Принцесса? – прошептал Давыдов мне в затылок, обнимая со спины.
Я отклонила голову в сторону, чтобы предоставить ему лучший доступ для поцелуев. Шея – моя эрогенная зона, и Ваня этим нагло злоупотреблял, правда я ничего против не имела.
– Они прекрасно смотрятся вместе, – сказала я, наблюдая, как трепетно Петр обнимает Лампу в танце. – Я даже немного завидую.
– Зато у нас есть прекрасный пример перед глазами, – выдал Иван. – Только я до семидесяти ждать не собираюсь, пока ты решишь принять мое предложение.
– Нет? – заглянула ему в глаза. – Так легко сдаешься?
– Ха! Ни за что, – фыркнул Давыдов. – Я просто возьму дело в свои руки, украду тебя и женюсь.
– Без моего согласия? – сделала страшные глаза я. – Варвар!
– Да, я такой, – согласился любимый. – Но это именно твоя заслуга. Ты сводишь меня с ума.
– И мне это нравится, – искренне призналась я.
– Мне тоже, – прошептал Ваня перед тем, как подарить страстный поцелуй.
После аварии прошло почти два месяца. Давыдов до сих пор проходил реабилитацию, передвигался с тросточкой, частенько мучился от приступов головной боли и лечил язву, но… Он был жив и он был рядом. Мы начали свою tabula rasa вместе, заново.
Все остальное для меня не имело значения.
Давыдов
– Благодарю, – кивнул Иван высокой брюнетке-официантке,
– А ты щедрый парень, – подмигнула девушка, спрятав купюры за пояс форменной юбки. – Может, обменяемся телефонами и я смогу отблагодарить тебя кофе? Я Лена и живу здесь неподалеку.
Иван ненадолго задержал на ней взгляд.
Эта Лена была что надо: симпатичная, с красивой фигурой и миленьким личиком, не претендующая на серьезные отношения. Раньше он, может быть, и повелся бы на закинутую удочку, развлекся бы разок, но теперь… Каждая клеточка его тела реагировала только на одну женщину. Причем она отвечала взаимностью. И Давыдов радовался этому факту, как ребенок, получивший свое обыкновенное чудо.
– Прости, Лена, – развел руками Иван. – Но я безнадежно женат.
До официального бракосочетания еще больше суток, но Давыдов никогда не ориентировался на штамп в паспорте. У него всегда имелся свой внутренний индикатор свободы или несвободы.
– Так я тебя с женой и не зову, – хмыкнула официантка. – А хороший левак укрепляет брак.
– Не заставляй меня портить и себе, и тебе настроение, – строже сказал Давыдов. – Не хотелось бы разочаровываться в твоих умственных способностях. Я был уверен, что здесь работают только умные девушки.
Девушка недовольно поджала губы.
– А я холост, детка, – улыбнулся Грач. – С удовольствием составлю тебе компанию. И кофе люблю. М-м-м?
– Обойдусь, – фыркнула Лена и спешно удалилась, гордо подняв голову. Ну просто оскорбленная невинность во плоти!
– Вечно ты всю малину портишь, брат, – покачал головой Грач. – Сам не ам – и другие страдают.
– Ага, так кушать хочется, что переночевать негде, – хохотнул Широкий, отпивая коньяк из своего стакана. – Заливай больше, каждую ночь трудишься в горизонтальной плоскости, что выспаться не можешь.
– Зависть – плохое чувство, – хмыкнул Дмитрий. – Захотел бы – сам мог цыпочек менять, а не натягивать трусы верности.
– А мне не жмут, – пожал плечами Артем. – Я, может, впервые встретил девушку, с которой хочу быть окольцованным. Спускать в унитаз шанс быть с ней из-за какого-то разового перепиха? Пф-ф! Оно того не стоит.
– Славная крепость наконец сдалась? – поинтересовался Давыдов.
– Окончательно и бесповоротно, замок взят штурмом, пленных не брал, – довольно усмехнулся Широкий. – Мы съехались, Вика решила провести мне тест-драйв на семейную жизнь.
– Под… кхм… каблучник, – кашлянул в кулак Грач, вызвав смех мужчин.
– Смотри, чтобы ничего не стер там себе от таких частых стараний, – красноречиво пошевелил бровями Вавилов.
– Лучше заработать профессиональную мозоль, чем чтобы плесенью все покрылось, как у некоторых, – держал удар Грач. – В попытке заполучить Боброву ты уже, небось, вообще забыл, что такое секс.
– Не Боброву, уже Еремееву. Я помог ей с разводом, – ответил Павел. – И помогу с усыновлением. Рассчитываю скоро стать не только мужем, но и счастливым многодетным отцом.