Предатели по призванию

Щербаненко Джорджо

– В каждой тридцать патронов – на десять больше, чем в браунинге, и на два – чем в «брене».

Калибр – 7,8 – тоже больше, чем у других систем; Дука вытащил обойму и заглянул в ствол: восемь нарезов, значит, скорость пули не меньше восьмисот метров в секунду.

– Чудо техники – «шкода»! – объяснил он. – Говорят, они теперь только автомобили выпускают, но, видно, оставили себе с прежних времен один военный цех на разбавку. Вот, смотрите, здесь выбито мелкими буквами: «Сделано в Чехословакии». Лучший в мире автомат, его и под плащом можно спрятать,

и в руке удобно держать, а бьет не хуже пушки...

– Не стреляйте, доктор Ламберти!

А впрямь иногда хочется открыть стрельбу – благо мишеней вокруг сколько угодно...

Он аккуратно разобрал автомат и сложил части в чемодан, не пытаясь, впрочем, замести следы вторжения. Затем поглядел на свои перепачканные в масле руки и отправился в ванную.

– Маскаранти, я бы кофейку выпил, поищите – там где-нибудь должны быть кофе и кофеварка.

Маскаранти отменно варит кофе. На отмывание рук у него ушло порядочно времени, пришлось даже воспользоваться средством для чистки ванн, и все равно на пальцах остался жирный налет. Он вошел и уселся в том самом углу кухни, где они с Маскаранти решали кроссворды, пока девица спала, а теперь Маскаранти вертел тут ручку доисторической кофемолки.

– У кого вы покупаете этот кофе? – спросил он. – Ну погодите, я до него доберусь и прикрою его лавочку.

– Это личный поставщик вашего начальника, синьора Карруа.

Вот еще одно преимущество статуса врача в прошлом и безработного в настоящем: все поставщики Карруа – бакалейщик, мясник, колбасник – автоматически становились и его поставщиками. Лоренце, когда он отбывал срок, довольно было только позвонить и заказать все, что нужно. Как прикажете это называть?

Одолжением, дружеским жестом, благотворительностью? Лоренца звонила и заказывала, никак это не называя.

– Синьор Карруа разбирается только в своей работе и больше ни в чем, – уверенно заявил Маскаранти.

Раскаты грома стали глуше, гроза удалялась; в тишине уютно и добродушно поскрипывала кофемолка, навевая воспоминания о старых кухнях с камином. Дука развалился на стуле и смотрел, как под кофеваркой-"неаполитанкой" синеет неподвижное пламя, придя на смену красноватому, весело бормочущему огню очага.

– Допустим, во всем, что она мне наболтала, была лишь крупица правды, – размышлял Дука, созерцая свой воображаемый камин в таком приятном послегрозовом затишье.

Маскаранти поднялся с кофемолкой в руках.

– Ну, я совсем рехнулся – поставил на плиту «неаполитанку» без кофе. – Он помотал головой, выключил газ и стал ждать, пока кофемолка немного остынет.

– Итак, допустим, эта девица поведала мне лишь малую толику правды, – повторил Дука.

– Допустим, – кивнул Маскаранти.

– Она сказала, что одна из миланских мясных лавок ее жениха находится з двух шагах отсюда, на улице Плинио; так или иначе, сегодня вечером она пришла сюда пешком.

Маскаранти развинтил кофемолку, всыпал в фильтр смолотый кофе, зажег газ и снова поставил на плиту «неаполитанку».

– Вполне возможно, – изрек он наконец.

– Да,

предположим, что это так. Она пришла с чемоданом. Значит, чемодан был спрятан в лавке, и в конце рабочего дня она захватила его с собой.

– Не исключено, – сказал Маскаранти. – Хотя она могла выйти из лавки и без чемодана, а потом зайти за ним в какое-нибудь другое место.

Нет, не надо усложнять, подумал Дука, иначе запутаешься.

– Маловероятно. Прежде всего это «другое место» непременно должно находиться где-то на полпути между лавкой и моим домом. К тому же это должно быть надежное место: такой багаж не оставишь в камере хранения, в баре или у случайных знакомых. И было бы странно, что именно такое надежное место расположено между лавкой и моим домом.

Не сводя глаз с кофеварки, Маскаранти сперва кивнул, но тут же возразил:

– Если чемодан был в лавке, тогда мясник, ее женишок, должен знать, что в нем, ведь не могла же она держать там чемодан втайне от жениха?

– Я думал об этом, – сказал Дука. – Вообще-то женщина, когда ей надо, может спрятать фотографию любовника в бумажнике мужа, но по возможности постарается этого избежать. А потом, вполне вероятно, что мясник и был в курсе. – Дука открыл окно – гроза окончательно прошла, только дождь еще лил – и вдохнул запах бетона, смешанный с ароматами помойки, слава Богу, чуть-чуть все-таки посвежело; он опять уселся на место. – Предположим, что жених, мясник то есть, знал, что именно находится в чемодане. – Дука прикрыл глаза и представил себе, как из газовой плиты сыплются искорки, уходя в дымоход старинного камина. – Более того, он сам поручил невесте доставить сюда автомат. Кому придет в голову, что в чемоданчике, который принесла девица, спрятано оружие! Они специально выбрали для хранения квартиру медика – честного, хоть и с несколько подмоченной репутацией, – а в удобный момент за чемоданом кто-нибудь явится.

Маскаранти на секунду прекратил кивать, чтобы разлить кофе по чашкам, а потом снова закивал и полез за сахарницей.

– Маскаранти, а вам было слышно, что она говорила?

– Да, я подслушивал, но не подглядывал. – Он многозначительно улыбнулся. – Она говорила, что ее жених нажил сотни миллионов на торговле мясом, которое завозил в свои лавки, не платя пошлины. – Жаль, что Маскаранти выключил гаэ, ко ничего не поделаешь. – Неужели на одной пошлине можно выручить столько денег? Мне не верится, а вам?

– И мне.

– Вот контрабанда – другое дело, тут, пожалуй, перспектив побольше.

Маскаранти кивнул и поставил перед ним чашечку кофе и сахарницу.

– Как, по-вашему, это боевое оружие? – Он положил сахар, помешал в чашке ложечкой и выжидательно глянул на Маскаранти.

Маскаранти тоже насыпал и размешал сахар под мерное, задумчивое тиканье курицы-будильника в ночной тишине.

– Нет. – Он отхлебнул кофе и неодобрительно покачал головой. – Вообще-то даже скалка может стать боевым оружием, но в настоящую атаку с такими автоматами не ходят, скорее, они служат для вылазок коммандос.