Предательство Атлантиды
Шрифт:
— Леди Фиона? — Хопкинс никогда не проявлял нетерпения, но сейчас был близок к этому. — Что передать?
— Хопкинс, пожалуйста, скажи ей, что мы скоро спустимся и предложи что-нибудь.
— Разумеется, я уже принес ей чай и пирожные, — Фиона могла поклясться, что Хопкинс обиделся.
Мир может оказаться на краю гибели, но никто не смеет ставить под сомнение гостеприимство Хопкинса. Она слегка улыбнулась нескольким известным ей непреложным истинам: солнце, луна и ее дворецкий.
— Благодарю, Хопкинс, — ответила она, услышав в ответ лишь «хм».
Они с Кристофом, приняв душ, быстро
— Хорошо спалось? — спросил Кристоф, глядя на приятеля ярко-зелеными, сияющими глазами.
Дэнал прищурился, явно восприняв комментарий как насмешку.
— Я патрулировал дом и сад до пяти утра, потом меня сменил Хопкинс. Затем я вздремнул, перекусил и составил компанию Деклану и Шону. А сейчас я всего лишь вздремнул перед обедом. — Он перестал хмуриться и усмехнулся. — Кстати говоря, для человека Хопкинс неплохо дерется. Он показал мне пару приемов по разоружению любого нарушителя за секунду.
— У Хопкинса есть особые способности, — смягчился Кристоф. — Мы собираемся встретиться с подругой Фионы, которая, как оказалось, из Неблагого двора фэйри.
Дэнал громко и протяжно присвистнул.
— Это плохо. Разве мы не заключили союз с Благим двором в лице Риса нэ Гэранвина и его устрашающего братца Келандела? Им не понравится, если мы будем якшаться с Наблагим двором.
— Мы и не собираемся связываться с ними. Всего лишь свяжем ее, если она откажется сотрудничать.
— Значит, будет весело, — проказливо ухмыльнулся Дэнал.
Неожиданно холл пропитался слишком большим количеством тестостерона, и Фиона остановилась на ступеньках.
— Никто не будет связывать Мейв, — решительно отрезала она.
Мейв сидела на белом диване, который служил чистым фоном ее элегантным формам, изумрудно-зеленому платью и безупречному совершенству. Фиона пристально изучила ее черты, ища малейший намек на принадлежность к фэйри, и неожиданно до нее дошло:
— Ты не стареешь, — выпалила она. — Мы дружим уже десять лет, а ты выглядишь точно так же, как при первой встрече.
— Без сомнения, я останусь такой же еще следующие несколько тысяч лет, — ответила Мейв, осторожно ставя чашку с блюдцем на чайный столик. — Уверена, что твой любовник рассказал, кто я.
— Почему ты не говорила мне? — Фиона чувствовала необъяснимую боль. — Мы ведь дружим столько лет.
— С какой стати? Чтобы ты думала, что я не такая, как все, чудачка или испугалась? Причин скрывать свою сущность у меня предостаточно. А вот подруги до нашего знакомства у меня никогда не было, — она встала и сделала шаг к Фионе. — Наша дружба значит для меня намного больше, чем ты можешь себе представить.
— Оставайся на месте, фэйри, — скомандовал Кристоф, стоя у двери. — Не прикасайся к ней.
— Не будь смешным, — раздраженно выпалила Фиона и, шагнув навстречу Мейв, обняла ее, как делала это множество раз за прошедшее десятилетие. — Она моя подруга.
Кристоф
Мейв крепко обняла ее в ответ и отступила. Ее темные глаза начали меняться, сверкая силой. Она расставила руки в стороны. Морозный ветер, несущий аромат темнейшей зимней ночи, пронесся по комнате и окутал Мейв. Фиона наблюдала, чувствуя, как волоски на ее руках встали дыбом, как красавица словно выросла, излучая сильную, устрашающую энергию.
— Назови меня по имени, смертная, — произнесла Мейв, ее волосы струились на ветру, создаваемому силой. Голос фэйри звучал громоподобно и мрачно, сила принуждения в нем была настолько велика, что Фионе пришлось стиснуть зубы, чтобы устоять на месте, сопротивляясь желанию убежать и спрятаться или упасть на колени перед неземной красотой ее подруги.
— Я Мейв нэ Феранзель, принцесса Неблагого двора, и ты приклонишься передо мной или заплатишь за свою дерзость, — громовым голосом приказала она. Ее голос сотрясал стены и побуждал Фиону с отчаянием броситься выполнять, поклониться и преклониться перед красотой Мэйв навечно, осознавая, что это не обычная красота. Нет, сила Мейв была темной и опасной. Кинжал обернутый в бархат — молниеносный порез, сдобренный сладостью. Тот, на кого направлен этот приказ, преклонится перед принцессой фэйри и станет жить в боли и наслаждении. Умоляя о большем. Моля о пощаде. Не зная, чего хочет больше.
Фионе потребовалось несколько секунд, чтобы все осознать и освободиться от наваждения, но ей помог еще кое-кто: аплодирующий Кристоф.
— Браво, фэйри. Может, в следующий раз ты вытащишь кролика из своей задницы?
Фиона поморщилась от грубых слов. Ярость исказила лицо Мейв, но быстро сменилась весельем. Ее чары, чем бы они ни были, исчезли, и она опять стала просто подругой Фионы, хотя в ее глазах все еще плавали серебряные крапинки, похожие на льдинки.
— Из моей задницы? Да ни в жизнь, смертный, — рассмеялась фэйри.
Ее смех был наполнен такой же силой, что и магическое обаяние. Фионе хотелось укутаться в смех Мейв и купаться в нем. Наслаждаться радостью смеха принцессы фэйри, как минимум, следующие лет пятьдесят.
— Ого. Это довольно мощно, — успела вставить она, освободившись от действия чар. — Вот как ты все время сдавала тесты в университете?
Мейв опять рассмеялась, но на этот раз смех был обычным. Они смеялись так вместе тысячи раз.
— Ты даже не представляешь, Фи.
— Чего ты хочешь, — голос Кристофа источал настоящую угрозу.
Фиона обернулась и увидела, что его глаза сверкают огненно-зеленым огнем, а в руках он держит по кинжалу.
— Ну что же, я с удовольствием выясню, кто же ты такой, воин, — ответила Мэйв. — Но сначала о первоначальной цели моего визита. Фиона, дорогая, тебе надо уехать из города ненадолго. Забудь о своем плане кражи «Сирены». Существа гораздо могущественнее меня борются за этот драгоценный камень, и у тебя нет шансов против них.
— Я… о чем ты говоришь? Какая «Сирена»? Зачем мне… — неожиданно Фионе стало трудно дышать.