Предательство Тристана

Ладлэм Роберт

Скрипач остановил автомобиль на круговой подъездной дорожке и медленно шел к замку, окидывая острым, как бурав, взглядом средневековую архитектуру. Здание было внушительным, что и говорить, но он видал и куда более прекрасные строения.

Новость о том, что его добыча находится в Берлине – явилась в родной город Клейста! – стала приглашением, вернее, провокацией, перед которой нельзя было устоять. Скрипач не любил оставлять дела незаконченными.

Он позвонил, и бледный седовласый слуга приоткрыл дверь.

– Herr Kleist? Darf ich Sie bitten, nuhrer zu treten? [101] –

Главный дворецкий, которого уже предупредили о том, что следует ожидать визита человека из СД, пригласил его войти в той покровительственно вежливой манере, которую можно было бы использовать, разговаривая с торговцем. Это был неприкрытый вызов, но Клейст решил проигнорировать его.

– Ваш хозяин дома? – спросил Клейст.

– Нет, main herr, как я уже сказал вашему шефу…

– Он не мой шеф. Когда вы ожидаете фон Шюсслера?

101

Господин Клейст? Могу я просить вас войти? (нем.)

– Граф фон Шюсслер не ожидается в течение самое меньшее двух часов. Он в Берлине, в Доме оперы.

– У вас были какие-нибудь посетители?

– Нет.

– Жена и дети фон Шюсслера дома?

– Нет, – не скрывая раздражения, ответил дворецкий. – Они проводят каникулы в горах.

Скрипач умолк, принюхиваясь к сырым плесневым запахам старого замка, едва уловимому зловонию древнего камня, смешанному с вонью разлагающихся органических веществ. Все это перебивали запахи моющих средств, политуры для серебра и для мебели и слабый след женских духов. О присутствии мужчин говорил лишь запах der hausdiener, с которым он сейчас разговаривал, и острый аммиачный дух от недавно прошедшего чернорабочего. Запах фон Шюсслера не ощущался. Женские запахи были слабыми, указывая на то, что женщины отсутствовали самое меньшее неделю.

Скрипач возвратился к автомобилю через несколько минут, заметно упав духом. Похоже, что он оказался в тупике. Может быть, американец попытается войти в контакт с фон Шюсслером позже, сегодня ночью или завтра. Это, конечно, было теоретически возможно.

И потом, когда он уже открыл автомобильную дверь, порыв ветра принес след запаха, который привлек его внимание.

Очень слабый след.

Его ноздри раздулись и затрепетали. Кто-то побывал здесь в течение последних нескольких часов. Кто-то, носящий совершенно новую – только что из магазина – шерстяную одежду и совершенно новую кожаную обувь. Не слишком много жителей Берлина имели новую одежду. Каждый носил то, что имел. Он покрутил головой, чтобы поймать еще одно дуновение запаха. Мужчина – в этом он был точно уверен. И не немец: нет запаха пива, ячменя, картофеля, который источали большинство немецких мужчин. Он уловил также присутствие запаха мыла – не душистого мыла, не простого мыла, а чего-то более тонкого, иностранного.

Дорогого пальмового мыла. Да, он был уверен. Это американец. Одетый в совершенно новый шерстяной – из вываренной шерсти – костюм и обутый в совершенно новые кожаные ботинки. Запах альпийской, возможно, тирольской одежды. Которую носит американец.

Он осторожно прикрыл дверь автомобиля и возвратился в замок.

Слуга нисколько не был рад второй встрече с офицером СД.

– У вас не было никаких посетителей? – веско проговорил Клейст.

– Вы уже спрашивали меня об этом, и я ответил вам: никого.

Клейст кивнул.

– Я вижу, что вы имеете сторожевых собак для охраны владений. Не было ли сегодня вечером среди них какого-то волнения?

– Нет…

вообще-то да, пожалуй, что было, но это не обязательно означает…

– У вас был посетитель. Кто-то, посетивший, по крайней мере, ограду замка. Совсем недавно. И он еще вернется.

Оберфюрер СС Вальтер Рапп, начальник отдела VI Reichssicherheitskauptamf, уставился на Германа Эхлерса.

– Клейст действительно уверен, что Меткалф там побывал? – требовательно спросил он у своего подчиненного.

– Так он сказал.

– Слуги это подтверждают?

– Очевидно, нет.

– В таком случае почему он так считает?

– Говорит, что нашел улики, но ничего не разъясняет. Но абсолютно уверен.

– Улики… – вполголоса повторил Рапп, поднимая трубку телефона. – Что ж, чего у нас в достатке, так это агентов гестапо, – заявил он. – Я хочу, чтобы в замок немедленно отправили команду.

«Даймлер» тронулся с места.

Две минуты назад Меткалф услышал рядом голоса, один из них принадлежал Лане. От звука этого голоса на сердце у него сразу стало легче, и даже поутихла паника, которую он испытывал, будучи запертым в багажнике.

Затем послышался звук открываемой автомобильной двери, потом она закрылась. Он приготовился к тому, что в следующую секунду могла подняться крышка багажника. Он мрачно оценил черный юмор ситуации, когда было непонятно, что хуже: оставаться запертым в багажнике на обозримое будущее или оказаться обнаруженным шофером. Если произойдет последнее, то у него не останется иного выхода, кроме как наброситься на шофера и вырубить его, но это означало бы поднять тревогу и погубить весь свой план.

Автомобиль разгонялся, мягко урча мотором. Лана и фон Шюсслер сидели всего лишь в нескольких футах от него, в пассажирском салоне. Они о чем-то разговаривали, но он не мог разобрать слов за шумом мотора. Он думал о том, что сам скажет ей, о чем он собирался спросить ее, и попытался представить себе ее возможную реакцию. Она была храброй женщиной и практичной, но она могла повести себя непредсказуемо. Схема, которую он собирался ей предложить, была дерзкой до наглости, если не до смешного.

И еще она была опасной.

Но это был единственный способ спасти и операцию «Die Wolfsfalle», и Лану.

Мотор «Даймлера» заревел громче, перейдя на пониженную передачу; Меткалф почувствовал, что машина взбирается на холм. Они приближались к замку и, вероятно, достигли крутого участка дороги, заканчивавшегося как раз перед воротами замка. Потом автомобиль замедлил ход и приостановился; наверно, шофер ожидал, пока откроют ворота. Затем послышались другие голоса, громкие выкрики раздавались где-то поблизости. Можно было подумать, что в воротах столпилось множество народу; Меткалф попытался сообразить, что здесь происходит. Но уже через несколько секунд автомобиль снова двинулся с места, на сей раз гораздо медленнее. Вот он остановился, и дверь открылась. Он услышал неприятный скрипучий голос фон Шюсслера, ему ответил мелодичный чувственный голос Ланы. Он слышал, как их шаги прошелестели по гравию, затем хлопнула дверь.

Но двигатель не выключался. Автомобиль прополз еще несколько десятков метров и снова остановился; на сей раз зажигание было выключено. Автомобиль поставили в гараж?

Меткалф лежал неподвижно, в абсолютной темноте. Послышалось негромкое немелодичное посвистывание, дверь автомобиля открылась и снова захлопнулась. Неужели шофер будет мыть машину? Прождав еще несколько минут, он услышал удаляющееся шарканье ботинок водителя, звон повешенных куда-то ключей, а затем все стихло.

Меткалф ждал.