Предательство
Шрифт:
— У меня нет возражений. Это будет превосходно.
— Вам следует лучше узнать друг друга, — возразила графиня. — Правила этикета строги.
— Что вы хотите предложить? — учтиво спросил Ланс.
— Ухаживания обычно не занимают меньше года, однако я пойду вам навстречу и соглашусь на шесть месяцев, — выдвинула компромиссное решение графиня. — Вы должны будете наносить визиты, сопровождать Изабеллу на светских мероприятиях.
— Два месяца, — категорично объявил Ланс.
Его повелительный тон нисколько не поколебал решимость
— Полагаю, если свадьба не будет пышной, мы сможем успеть организовать все и за два месяца, — заключила она. — Теперь помолвка объявлена, — отрывисто заметила пожилая дама, смотря на лежащую рядом с ней газету, которую читала перед приходом лорда Бингхэма. — Я бы хотела поскорее вернуться в Харворт — в крайнем случае, на следующей неделе. Это даст нам возможность как можно быстрее начать заниматься подвенечным платьем Изабеллы. Таким образом, ваше ухаживание будет проходить вдали от любопытных глаз общества, — объявила графиня, потянувшись за чашкой с чаем, который слуга только что поставил перед ней.
— Почту за честь, если вы обе согласитесь отобедать со мной сегодня вечером, — любезно предложил Ланс. — После обеда я буду сопровождать вас на бал, который дают граф и графиня Сидмаус в Сидмаус-Хаус. — Лорд Бингхэм мельком взглянул на Беллу. — В конце концов, это вечер нашей помолвки, и все ожидают увидеть нас вместе. Мы можем воспользоваться случаем и продемонстрировать прекрасный образец счастливой пары, а также насладиться всеобщим удивлением, когда они осознают, что вы и в самом деле следующая графиня Райхилл.
После чая с пирожными с позволения графини Ланс вызвался сопроводить свою нареченную на прогулку по саду.
Спустя какое-то время, пока они прохаживались по аллеям в дружелюбной, но несколько нервной тишине, Белла решилась прервать молчание:
— Все это очень нелегко для моей бабушки. Несмотря на надменные манеры и склонность к откровенным высказываниям, ей тяжело далось согласие на нашу помолвку — так же как и мне.
— Мне очень хорошо это известно, Белла.
— Причины, по которым данное событие доставляет ей столько печали, спрятаны глубоко в прошлом. Это все, что я знаю. Вы сказали, ваша бабушка вела дневник. Я поняла, вы его прочли?
Он кивнул:
— Это определенно очень интересное чтение.
— Вы расскажете мне то, что вам известно?
— Безусловно. Ваша бабушка и мой дедушка знали друг друга много лет — наши семьи были дружны, и сестра моего дедушки являлась ее близкой подругой. Ваша бабушка всегда верила, что они с моим дедом поженятся. Они были обручены. Ожерелье — подарок моего деда, однако вскоре дедушка встретил мою бабушку и безнадежно в нее влюбился.
Белла ошеломленно уставилась на него:
— Он бросил мою бабушку? Вот что случилось?
Ланс кивнул:
— Боюсь, что так. Ваша бабушка всеми силами пыталась вернуть его, но ей это не удалось. В конечном счете, она сдалась, однако отказалась отдавать ожерелье, когда мой
— Бедная бабушка. Ваш дедушка причинил ей сильную боль.
— Могу себе это представить. Когда она поняла, что все ее попытки вернуть Стюарта Бингхэма безнадежны, поскольку любовь моего дедушки к моей бабушке была очевидной, где бы они ни появлялись, ваша бабушка вышла замуж за графа Харворта, вашего дедушку, и отправилась жить в Харворт-Холл. Дом ее мужа оказался расположенным настолько близко к имению моего дедушки, насколько это вообще было возможным.
— Вы хотите сказать, что она не любила моего дедушку?
— Я уверен, он нравился ей, и она испытывала к нему глубокое уважение, однако, полагаю, графиня до сих пор ставит свечки за моего дедушку.
— Я рада тому, что она решила вернуть бриллианты — хотя, если бы сделала это раньше, с нами бы не происходило то, что происходит сейчас.
Ланс резко обернулся:
— Что я слышу, Белла? Сожаления?
— Все пошло бы по-другому. Не было бы никакого скандала. Вас бы не просили брать меня в жены, и мы уж точно не планировали бы сейчас свадьбу. Признайте это, Ланс. Ведь это правда, не так ли?
— Полагаю, что так. А вы бы отклонили мое предложение, если бы я сделал его при других условиях?
— Да. Простите. Надеюсь, я вас не обидела.
Он взглянул на нее с невольным восхищением. Сложившаяся ситуация, вероятно, сильно ее тяготит, внезапно осознал Ланс и решил, правда без особого энтузиазма, поддержать ее.
— Вам вовсе не следует просить прощения или выглядеть такой подавленной. Никогда не бойтесь высказывать мне правду — какой бы тяжелой она ни была. Я приму ее и даже буду вами восхищаться за смелость.
— Спасибо.
— Вы были правы, заметив, что мы сейчас не планировали бы наше совместное будущее, если бы вам не пришло в голову надеть на себя бриллиантовое ожерелье на званый вечер у принца в Карлтон-Хаус.
— Да. Теперь мне не приходится удивляться тому, что бабушка очень на меня рассердилась. Я не имела ни малейшего представления, что мой поступок может ее так расстроить, потому что не знала, какая за всем этим стоит история. Я просто посчитала, что бриллианты слишком прекрасны, чтобы держать их под замком. По крайней мере, бабушка вернула бриллианты законному владельцу.
Он смущенно улыбнулся:
— Спустя пятьдесят лет… Хотя лучше поздно, чем никогда. Думаете, она бы не пошла на это, если бы вы своими действиями не напомнили всем об этой истории?
— Мне это неизвестно. Не могу говорить за бабушку. Хотела бы лишь отметить, принимая во внимание все рассказанное вами и мои знания о бабушке, что она, должно быть, очень любила вашего деда.
— Я верю в ее любовь, это объясняет ее действия и служит — любой влюбленный прекрасно меня поймет — ей оправданием.