Предательство
Шрифт:
– И каким же оно будет?
– она спросила, подмигнув.
– Ты раздобудешь немного мятного мороженого с шоколадной крошкой, принесешь сюда, и мы найдем мой старый DVD с «Историей Рыцаря».
Джейн подошла к книжному шкафу и сразу вытащила DVD. А потом тихо прошептала: - Я купила две пинты! Теперь поторопись: чем раньше ужин закончится, тем раньше мы сможем поесть этого мороженого и попялиться на Хита Леджера.
– Спасибо тебе, Джейн.
– Серьезно? Такая прекрасная женщина, как ты, хочет провести ночь с такой старой леди, как я? Я должна тебя благодарить.
Пока
Я плеснула в лицо водой и распустила волосы. Они не были рыжими, как когда мне было десять лет, но они были длинными и растекались по моим плечам волнами, которые, в свою очередь, разливались по спине. После нескольких взмахов расчески, я сказала: - Хорошо, я готова начать этот… «Цирк-шапито».
Улыбка Джейн заняла все ее лицо. Это была фраза, которую она использовала большую часть моей юности. Она напомнила мне, что образ жизни Монтегю был не более чем шоу, показуха для внешнего мира. Всякий раз, когда меня вынуждали посещать званый вечер или сделать что-то, что я не хотела делать, она заставляла меня чувствовать себя лучше... Напоминая мне, что все это было всего лишь цирком-шапито.
Это помогло. Я могла делать всё, что должна была делать до тех пор, пока я помнила, кто я на самом деле. Она рассказывала мне, что внешняя красота не была столь же важной, как красота внутренняя. И она всегда напоминала мне о том, какой красивой она меня считала.
Её улыбка померкла.
– Ты забыла надеть платье, которое купила твоя мама.
– Нет, - сказала я с уверенностью, которой уже почти позабыла, что обладала: - Я не забыла. Александрия здесь больше не живет.
– Ты намного красивее, чем я помню.
– Спасибо, Джейн. Ты тоже.
Глава 4
Настоящее
Приглушенный разговор между Алтоном и моей матерью стих, как только я вошла в столовую. Я с удовольствием наблюдала, как краска поползла от накрахмаленного воротника рубашки Алтона, как волна жара поднималась по его толстой шее до кончиков его ушей. Время сменило его когда-то светлые волосы на белые. Я подавила улыбку, контраст покраснения кожи и белизна волос забавляла меня. С веной на лбу, привлекающей внимание, и сжатыми челюстями, он отодвинул свой стул. Когда он уже собирался встать, моя мать взяла его за руку и повернулась ко мне. Жуткое спокойствие ее голоса угрожали перенести меня в прошлое.
Потом я увидела бокал с красным вином Каберне, и дала себе разрешение на улыбку. В детстве я никогда не понимала глубину "самолечения" моей матери. Белое вино в течение дня и красное в ночное время: поместью Монтегю не нужны часы. Мы могли определять время по цвету напитка в стакане моей матери. Время от времени использовались другие названия: мимоза или сангрия. Это всё было одно и то же. Аделаида Фицджеральд прожила свою жизнь в блаженном состоянии покоя, потому что без него ей пришлось
В отличие от меня.
– Александрия, дорогая...
– её речь всегда внятная.
– Ты не нашла платьев, которые я купила для тебя?
– Нашла. Спасибо.
– Заранее подготовленные слова не были полностью неискренними. Платье, которое Джейн показала мне, было милым - для подростка.
– Уже поздно, и мне нужно было ответить на несколько текстовых сообщений. Я знаю, как вы любите есть ровно в семь. Видя, что вы задержали ужин для меня, я не хотела, чтоб вы ждали еще больше.
Часть про сообщения тоже не была ложью. Я просто пока еще не ответила на них. Я не была уверена, как хочу ответить Челси. Я написала ей, чтобы дать знать, что я приземлилась. Это было сделано в ответ на «Как ты держишься?», что оставило меня без слов. Так как я обладала степенью в английском языке, слова должны быть моей сильной стороной.
– Ну, сегодня только мы, - рассуждала она.
– Завтра будет по-другому.
Вилка, которую я только что подняла, отяжелела. Моя рука опустилась на скатерть, и я раздраженно вздохнула.
– Завтра? Мама, я не могу остаться. У меня есть дела, которые нужно сделать. У меня есть жизнь.
– Ты остаешься до нашей встречи в понедельник, - ответил Алтон.
– Какой встречи?
Губы мамы сжались в неодобрительную прямую линию.
– Давайте не будем вникать во все это. Прежде чем нам придется об этом беспокоиться у нас впереди весь уик-энд.
– О чём «этом»?– снова спросила я.
Из кухни вышла молодая женщина с кувшином воды. Ее присутствие оставило мой вопрос плавать в воздухе без ответа.
– Воды, мисс?
– спросила она.
– Да. И еще я бы хотела бокал каберне.
Её глаза расширились, и она повернулась к Алтону. Почти незаметно он кивнул.
Мудак. Если они планируют держать меня в ловушке в этом доме в течение трех полных дней, потребуется больше, чем мятное мороженое с шоколадной крошкой, чтобы мне справиться.
– Оставь бутылку, - сказала я, когда она наполнила мой бокал.
Мое горло сжалось, когда я отпила вязкую жидкость. Несомненно, вино из винного погреба Монтегю было дороже, чем то, что я покупала в продуктовом. Я смаковала сухой привкус кедра.
Когда у меня будет контроль над моим целевым фондом, я хотела бы тратить больше денег на вино. Вкус, которым я наслаждалась, напомнил мне, что это будут не зря потраченные деньги. Пока я вдыхала тонкий аромат, мое свежее воспоминание вернулось и наполнило меня теплом.
Я бы предпочла пить вино в «Дель Мар» с ним, чем сидеть в этой душной столовой.
– Я не уверен, что одобряю то, как ты изменилась со времен в школе.
Слова Алтона были такими же сухими, как и вино.
Поднимая брови, я наклонила голову.
– Я не уверена, что одобряю то, что здесь всё по-прежнему.
– Пожалуйста, - начала мама.
– Александрия, я очень рада, что ты дома, даже если на несколько дней. Вы хотя бы сделать попытку поладить...
– Она сделала большой глоток из бокала и посмотрела на бутылку.
– …для меня?