Предчувствие конца
Шрифт:
Раз Денис Симоненко уже засветился на этой машине, теперь полиции известны и измененные номера. Это значит, ездить на «Паджеро» больше не планируется. Ну разве только ночью.
Машина стоит где-нибудь в тихом месте. Теперь ей требуется серьезная подготовка к новой жизни — нужно перебить номера, сменить госномер на другой уже без помощи изоленты, а потом перегнать тачку для продажи в другой регион страны.
— Я тут поспрашивала, — продолжала Ирина, — работали какие-то гастролеры. Никто из наших — тем более профи — к этому не имеет касательства. Я даже с владельцем поговорила. Представилась агентом страховой компании. Такие тачки ведь все «закаскованы». Ну он мне все изложил в подробностях.
— Чего?! — Я уставилась на собеседницу.
— Малолетки. Владелец «Паджеро» говорит, что остановился купить сигарет. Был вечер, темно уже. К нему подошли две девочки, лет тринадцати на вид, и предложили: «Дяденька, хочешь минет?» Мужик обалдел — у него дочке столько же. Он посоветовал детям идти домой и не искать приключений, даже денег дал — рублей пятьсот, мужик он небедный… И пока он с девочками говорил, выйдя из машины, тачка его — тю-тю. Он только обернуться успел. Говорит, за рулем был мальчишка. Ну, лет шестнадцать на вид, не больше! Владелец бросился в полицию звонить, но машина как сквозь землю провалилась. Наверное, они номера сразу заклеили, вот камеры и не засекли… А девочки, естественно, испарились.
— Да, дело дохлое, — огорчилась я.
— Погоди, не все так плохо. Через неделю после угона мужику позвонил его родственник и сказал, что видел похожую машину в районе Сараевки. Ну, владелец кинулся туда. Вдвоем с родственником они обшарили эту деревню… И ничего не нашли. Ты же знаешь, какой народ в этой Сараевке…
— Спасибо, Иришка! — поблагодарила я девушку. — С меня коляска причитается! И не спорь!
— Ладно! — засмеялась бывшая угонщица. — Только с тормозами, пожалуйста! Тебя подвезти?
— Нет, спасибо, я домой. Мне тут близко…
Я распрощалась с Ирой Коваль и вернулась домой. Для очистки совести навестила Кирпичёва. Старик устроился на дежурство возле телефона, но выглядел уже получше, чем вчера. Я наскоро изложила Кирпичёву новые обстоятельства, появившиеся в деле, и объяснила, что собираюсь предпринять. Пусть старик не думает, что я сижу сложа руки.
— Как вы думаете, Яна вернется? — вдруг спросил сосед, старательно глядя в сторону.
— Александр Арнольдович, я постараюсь сделать все, что от меня зависит. Обещать на сто процентов не могу, — честно призналась я. — В деле есть неизвестные мне обстоятельства. Например, недавно я услышала про какие-то бумаги…
— Бумаги? Какие еще бумаги? — удивился старик.
— Какие-то бумаги, которые Яна должна подписать.
— Но Яночка несовершеннолетняя! — растерянно воскликнул сосед. — Ей даже не исполнилось восемнадцати!
Кирпичёв в изумлении смотрел на меня. Мне некогда было объясняться с соседом — время стремительно утекало сквозь пальцы, и каждая минута могла закончиться для Янины очень плохо. Поэтому я пообещала держать старика в курсе событий и попрощалась.
Я вернулась в квартиру и уселась перед зеркалом. Значит, настало время нанести визит в Сараевку…
Глава 6
Перед зеркалом я сидела вовсе не потому, что надумала навести красоту. Я и так выгляжу совсем неплохо. Но если я решила ехать в деревню, где предположительно скрываются похитители, то не могу же я заявиться туда в своем обычном виде! Не хватало еще спугнуть преступников…
Нет, мы поступим куда хитрее. Мой любимый метод носит название «Метод хамелеона». Это значит, что я умею подстраиваться под любые обстоятельства. Грим, одежда — все это тоже важно, но все же второстепенно. Главное — внутреннее «попадание в образ». Я могу стать своей в компании бомжей и светских львиц, в бригаде гастарбайтеров и в закусочной для дальнобойщиков, среди актеров и среди
Без ложной скромности могу сказать, что «метод хамелеона» — мой конек. С его помощью я распутала немало сложных дел и спасла множество жизней. Надеюсь, он и в этот раз меня не подведет.
Через пятнадцать минут я была готова. Ох, главное — не попадаться на глаза никому из моих многочисленных знакомых! А то по городу пойдут слухи, что Охотникова совсем опустилась. Пьет, наверное…
Из зеркала на меня смотрела тетка лет сорока пяти, с выгоревшими от солнца неопределенно-блондинистыми волосами и загорелой кожей, на вид умеренно поддающая. Глуповатая улыбка демонстрировала отсутствие передних зубов (на самом деле это были черные виниры, но если не целоваться, то разницы не заметишь). Тетка была одета в мешковатые штаны, раздолбанные кроссовки и майку с длинными рукавами. Короткие рукава потребовали бы от меня гримировать руки, а времени на это не было, да и необходимости в такой подробной маскировке — тоже. Мне главное — казаться своей в Сараевке и ее окрестностях, а жить там я не собираюсь, иначе бы подготовилась куда серьезнее. С собой у меня был рюкзак, в меру потертый. Его содержимое могло заставить упасть в обморок любого полицейского, которому бы вздумалось досмотреть мой багаж. К примеру, легкие, но прочные стальные наручники точно вызвали бы у него массу вопросов. Да и мощный бинокль — тоже. А уж прибор ночного видения вообще бы его доконал…
На вокзал я явилась как раз к отходу электрички в нужную мне сторону. В последние годы электрички стали нерентабельны, ездят в них в основном льготники, так что железная дорога сократила количество пригородных поездов. Поэтому на перроне колыхалась устрашающих размеров толпа. Большинство составляли дачники — они тащили с собой ведра, тележки на колесиках и тому подобный инвентарь. Ах да, сегодня же суббота!
— Ты, главное, сама залезь, я тебя утрамбую, а потом как-нибудь ввинчусь! — давал инструкции своей толстухе-жене мужичонка в камуфляжных штанах. Толстуха нервно обмахивалась газетой.
Я шныряла в толпе, как опытный карманник, выглядывая тех, кто мне нужен. Мне повезло — у последнего вагона кучковались какие-то подростки. Я всмотрелась повнимательнее. Близняшек среди них точно не было, но вон тот крепыш с хитрыми глазами кажется мне знакомым. Точно! Это один из тех, кто затеял драку, отвлекая толпу, в момент похищения Янины. Остальные были мне незнакомы. Четверо мальчишек от двенадцати до семнадцати на вид и две девочки лет по шестнадцать. Один из мальчишек постарше облапил черноволосую, явно крашеную пухленькую девочку, и та глупо захихикала, очень польщенная. Остальные грызли семечки — излюбленное лакомство местного пролетариата. Все одеты явно небогато, громко ржут и матерятся, в общем, типичные дети окраинных районов.
Надо признать, мне повезло. Они вполне могли бы ехать другим поездом, и тогда мне пришлось бы торчать на перроне, привлекая ненужное внимание.
Я пристроилась к ним вплотную, благо толпа позволяла — хотела послушать, о чем беседуют тинейджеры.
— Я же говорил: надо был ехать электричкой в десять пятнадцать! — кипятился высокий светловолосый парнишка со смазливым лицом. — Теперь толкаться среди этих уродов!
— В десять пятнадцать рано, — тряхнула челкой рыженькая девочка. — Анна не велела так рано приезжать. У нее и без нас полно дел.