Предчувствия ее не обманули
Шрифт:
– То-то она дверь заколотила да крестов везде понаставила. Покойный небось частенько ей являлся… Господи, Анфиса, выходит, это он ночью бродил?
– Женя, трупы бродить не могут. Он там лежал, вот и все. А тетка твоя и правда сумасшедшая.
– Еще какая. А я-то наследству радовалась. Памятника она от меня не дождется.
Мы замолчали, в голове у меня была полная сумятица, но Женькина болтовня, как ни странно, успокаивала.
– Надо звонить в милицию, – через некоторое время вспомнила я.
– А может, не надо? – шмыгнула
– Ты что, спятила?
– Не знаю. Тут запросто спятишь от такой-то находки. Продадим дом, получим деньги, пусть новые хозяева с этим трупом разбираются.
– Нет, ты точно с ума сошла, – возмутилась я.
– Я просто не хочу иметь с ним ничего общего. Это ведь не мой труп.
– Слава богу, что не твой.
– Мы могли бы доску на место поставить, чтоб он в глаза не бросался.
– Что ты болтаешь, убогая? – рявкнула я. – Кто ее на место ставить будет? Ты, что ли?
– Я – нет. Я этих трупов до смерти боюсь.
– Если Ромка узнает, – в свою очередь пожаловалась я, – поедом нас будет есть. Скажет, где вы, там обязательно убийство.
– Прав твой Ромка, эти трупы такие привязчивые.
– Женя…
– А?
Я махнула рукой, временная потеря рассудка у подруги в данном случае была извинительна.
– Я вот и говорю, пусть полежит, Ромашке нашему спокойнее, и я останусь при деньгах.
– А как же клад? – усмехнулась я.
– До того ли мне сейчас, Анфиса? – запричитала Женька. – Наследство спасать надо.
– Все, хватит сидеть, – поднялась я. – Надо вызывать милицию.
– Давай уедем отсюда, а по дороге вызовем…
– Как мы можем уехать?
– Ах да… Слушай, а может, милиция его как-нибудь тихонечко вывезет?
– Что значит «тихонечко»?
– Не привлекая внимания общественности.
– Это вряд ли. В деревне машину непременно заметят, и через полчаса здесь все население соберется.
– Пропало гнездо… Ладно, иди за телефоном.
– Почему я?
– Потому что я идти туда не могу. Вот что хочешь делай.
Я посмотрела в сторону дома, темной громадой возвышающегося в глубине парка, и поняла, что тоже не могу.
– Идем к соседям, к Сергею или к Ольге Степановне. Позвоним от них, – со вздохом предложила я.
– Я бы вообще сегодня звонить не стала. Давай до утра подождем. Утро вечера мудренее.
– Что изменится до утра?
– Ну, не знаю. Переночевать можно у Надежды Николаевны, она же приглашала.
– Женя, чем скорее мы покончим с этим, тем лучше.
– Ладно, идем.
Мы поднялись, пошли по тропинке и вздрогнули, услышав совсем рядом:
– Привет. – От ближайших кустов к нам направлялся Сергей. – Решили прогуляться?
– Ага, – буркнула Женька.
– Вы не слышали, вроде бы кто-то кричал?
– Нет, – дружно соврали мы.
– Да? Странно. Определенно кто-то кричал.
– Это не мы, – замотала головой Женька. –
– Я, кстати, фонарь нашел, можем осмотреть подпол прямо сейчас.
Мы переглянулись.
– Успеется, – пробормотала подружка. – Мы, это… на речку сходить хотели, закат посмотреть.
– Не возражаете, если я составлю вам компанию?
– Не возражаем.
Воспользовавшись тем, что по тропинке мы шли друг за другом и Сергей впереди, я повернулась к Женьке и призвала ее жестами и мимикой все рассказать соседу. Телефон у него точно есть, вон торчит из кармана джинсов. Или не рассказывать? Просто телефон попросить, а уж там он сам все узнает. Женька отчаянно гримасничала в ответ, что приблизительно означало: подожди. Сергей повернулся как раз в тот момент, когда я крутила пальцем у виска, призывая ее к порядку, и спросил:
– Вы чего?
– Так… – промямлила Женька. – Анфиса собралась в город, боится здесь ночевать.
Я всплеснула руками и возмущенно отвернулась.
– Чего боится? – не понял Сергей.
– Нам сегодня художник страшилок нарассказывал. Говорят, в нашем доме привидение водится.
– Да ну? – удивился сосед. – Что за привидение?
– Здесь женщина повесилась и теперь по дому бродит.
– Давно повесилась? Я тут дом пять лет назад купил и ни о чем таком не слышал.
– В двадцатых годах.
– Давненько, впрочем, для привидений это не срок. Они, бывает, столетьями бродят.
– Прекратите болтать глупости, – не выдержала я.
– Если правда боитесь, ночуйте у меня, – предложил Сергей. – В моем доме две гостевые спальни. Я буду только рад. Посидим вечерком на веранде, посмотрим на звезды. Кстати, я ваш должник, вы меня обедом накормили, значит, ужин за мной.
Женька заискивающе посмотрела на меня, я только рукой махнула. В конце концов, не так важно, когда звонить в милицию, сейчас или через пару часов. Однако эта мысль спокойствия мне не принесла. Мы прошлись вдоль реки, поднялись к церкви и далее отправились по улице, где жил Лаврушин. Проходя мимо его дома, я заметила у калитки новенький «Фольксваген» синего цвета. Из дома вышел молодой мужчина, взглянул на нас и кивнул. Мы ответили тем же.
– Наверное, это сын Лаврушина, – шепнула Женька. Меня сие меньше всего интересовало, и я никак не отреагировала.
Сергей всю дорогу о чем-то рассказывал, но мы были неблагодарными слушателями, невнятно мычали или вообще не открывали рта. Должно быть, ему это надоело, и он сказал:
– Отсюда есть короткая дорога к моей даче.
Тут я подумала, что тетушкин дом мы оставили не запертым. А ну как войдет кто-нибудь? И обнаружит труп?
Понемногу я успокоилась, и хоть костила себя на чем свет за то, что не позвонила в милицию сразу, но, странное дело, и сейчас звонить не спешила. Может, у меня шок и я просто не соображаю, что делаю? Точно шок и у Женьки тоже. Оттого мы черт-те что творим.