Предел Доминирования
Шрифт:
— У Джульетты были проблемы. Я сомневаюсь, что она задумывалась об этом, когда делала свой выбор.
Рейн в защитном жесте накрыла рукой живот:
— Я никогда не сделала бы этого. Хаммер должен знать. Скажи ему. Я бы никогда…
Лиам легонько сдвинул ее ладонь в сторону:
— Это не то, что его вывернуло наизнанку, любимая. Он не знал, что она была несчастна, а тем более, в отчаянии. Никто из нас не знал.
«Потому что Джульетта не шла на контакт…» — Рейн вспомнила, что Сет говорил об этом.
— Это одна из причин, почему с тобой
Кусочки «Хаммер-паззла» встали на место.
— Это объясняет, почему Макен всегда так пристально следил за мной, почему отслеживал мои циклы…, — выдохнула она, — почему хранил мои лекарства. Почему он был в отчаянии, когда узнал, что у меня задержка. А я боролась с вами обоими.
Рейн закрыла глаза. Они все прошли через ад. Если бы она знала о чувствах Хаммера, то была бы более сострадательной, более честной. Но ей пришлось сосредоточиться на «здесь и сейчас». Сожаления — это пустая трата времени.
— Мне жаль, что я закрылась от вас и не шла на контакт. — Рейн провела руками по своему лицу, и была удивлена, что ее щеки мокрые. — Хаммер гордится тем, что не теряет контроль в любой ситуации и заботится о тех, кто вокруг него. Самоубийство Джульетты, должно быть, заставило его сомневаться в себе как в человеке и Доминанте.
— Точно. Боль и чувство вины покалечили его. Он сжег все мосты в Нью-Йорке практически в тот же момент, как закончились похороны Джульетты. Он приехал сюда и начал все с нуля.
— В тот момент он «замуровал» себя, становясь большим, плохим Домом «Темницы», переходя от одной хорошенькой сабы к другой. Он игнорировал меня, потому что я любила его.
Это все еще причиняло боль.
— Более того, и он любил тебя, — парировал Лиам тихо. — Очень сильно. Я увидел это, в тот же день, как приехал. Другие женщины не имеют никакого значения для Макена. Он думал, если не будет прикасаться к тебе, то и не сможет навредить. Это был его способ защитить тебя… и себя. Он боится отдавать власть тому, кто по-настоящему сможет навредить ему.
— Но его отчужденность лишь больше навредит нам. Как сейчас.
— Я знаю, кажется, как будто он ускользает от нас. Я не слукавлю, если скажу, что это и меня пугает, милая. Я пытался достучаться до него, но он закрывается от меня. — Лиам нахмурился. — Он застопорился. Застрял. А теперь, когда наконец-то его жизнь сложилась так, как он хотел, ему очень страшно потерять все. Макен любит тебя гораздо больше, чем он когда-либо любил Джульетту. Если что-то случится, и он потеряет тебя и ребенка, это просто прикончит его.
— Но я в порядке. Я осторожна. Я…
— Человек и уязвима. Билл почти превратил его худший кошмар в реальность. Макен просто увяз в этом по горло.
Рейн знала: то утро оставило свой отпечаток на каждом.
— Билл ушел, но ничего из того, что этот ублюдок сделал, не заставит меня переступить черту.
— Я знаю. Но Хаммер по-настоящему заботился только о двух женщинах, и обеих делил со мной. В первый раз все закончилось не очень хорошо.
— Он не хочет потерять меня, но отдаляется?
Лиам грустно рассмеялся:
— Дико звучит, но страхи иррациональны, любимая. И кому как не тебе это знать наверняка.
Рейн не могла не согласиться.
После похищения, она знала, что ей придется иметь дело с последствиями этой травмы. Но все казалось преодолимым, потому что девушка рассчитывала, что ее мужчины будут рядом с ней — каждый миг, каждый шаг, каждый день до конца их жизней. Но вскоре Макен начал отдаляться. Она была так растеряна, зла, и расстроена. Хаммер начал вести себя больше как ее телохранитель и воспитатель, нежели Доминант и любовник.
Теперь Рейн понимала почему.
И хотя игнорировать голос собственной неуверенности было нелегко, но психотерапевт учил ее выходить за пределы эмоций и логически смотреть на вещи. Хаммер был быстрым на помощь другим… и медленнее патоки, когда нужно было просить о помощи самому. Он приносит извинения лишь в тех случаях, когда облажается. Рейн думала, что он просто был слишком горд. Но теперь она понимала: он просто пытался самостоятельно справиться со своими проблемами потому, что не хотел взваливать их решение на других. После откровений Лиама, для нее стало понятно, что Хаммер закрылся потому, что не простил себя за неспособность спасти ее от Билла. Он закрылся еще несколько лет назад — после того, как не смог сберечь свою беременную жену.
Все это легло тяжелым грузом на сердце девушки.
— Ты прав. — Рейн пыталась держать себя в руках. Она была сильнее этих чертовых слез. Но ее терзали мысли о возможной потере половины своей души. — Мое сердце болит за него, хотела бы я быть способной исцелить его душу.
— Если бы у меня была волшебная палочка, я бы сделал это сам. Макену потребовалось восемь лет, чтобы довериться мне, и я был тем парнем, с которым он разделил Джульетту. Только он сам сможет отпустить прошлое. Я думаю, что ты, вероятно, единственная, кто сумеет помочь ему.
— Я?
— Он сделает все, чтобы не потерять тебя. Я не говорю, что будет легко раскрыть ему глаза, но думаю, что ты можешь сделать это.
— У меня не получилось сделать так, чтобы этот упрямец даже на завтрак остался. Как я могу заставить его отпустить годы чувства вины?
— Ты смотришь на меня своими красивыми глазами, твое тело заводит меня до безумия, и ты говоришь мне, что ты не знаешь, как привлечь его внимание? Возможно, после сегодняшнего утра ты не поверишь мне, но ты свела Хаммера с ума. Подари ему улыбку и притягательный взгляд. Чувак перешагнет через себя, чтобы быть с тобой. Затем ты окутаешь его своей любовью. И поговоришь с ним. — Лиам провел рукой по щеке девушки. — Я буду с тобой. Мы убедим его отпустить прошлое.