Предел Доминирования
Шрифт:
Рейн подалась вперед. Лиам встретил ее на полпути. Губы их столкнулись. Он вскипел. Она уступила. Они сплавились воедино, языки переплелись, дыхание смешалось, сердца вторили друг другу. Ее кровь обожгло желанием, сладким, таким сладким, греховным.
— Впусти его глубже, прелесть, — проговорил Хаммер ей на ушко. — Люблю смотреть, как ты принимаешь наслаждение, что он дарит тебе. Прими все. Да…
Голос Макена создал водоворот в ее сердце, смешиваясь с томным искусным мастерством поцелуя Лиама, подсылая ее ощущения в пучину центрифуги.
Еще раз прикусив чувствительную кожу ее шеи, Хаммер высвободил свою ладонь и обхватил ее грудь, неторопливо потирая сосок большим пальцем. Когда же она умоляюще выгнулась дугой под его прикосновением, он сжал упругий бутон между большим и указательным пальцами. Лиам проглотил ее всхлип и сгреб ее волосы в кулаки, потянув с силой, достаточной для того, чтобы запустить электрическое покалывание по коже головы и вдоль всего тела. Его контроль над поцелуем стал всепоглощающим. Когда Рейн погрузилась в этот бесконечный момент, все мысли улетучились.
Она прильнула ближе к Лиаму в поисках тепла его тела, облегчения боли, охватившей легкие, закипевшей в крови. Его член коснулся ее живота, но для него этого было недостаточно. И никогда не будет.
Из ее груди вырвался разочарованный стон.
Лиам разорвал поцелуй, и теперь настала очередь Хаммера, сгребать ее волосы в кулак. Его хватка была нежной, но у нее и не было абсолютно никаких сомнений в том, что он несет за нее ответственность. Она откинула голову назад, к нему, уступая его безмолвному требованию.
Словно мужчины находились на единой безмолвной волне; Лиам воспользовался предоставленной ему Хаммером возможностью расстегнуть верхнюю часть ее одежды и освободить грудь. Макен нащупал небольшой бугорок у нее между ногами, раскрыв лоно. Губы Лиама сомкнулись на ее соске, тогда как пальцы Хаммера скользили по шелковистому комочку.
Ее захлестнуло желание, тяжелое и опустошающее.
Задыхаясь, она вцепилась в плечи Лиама, в крови у нее полыхал пожар.
— Пожалуйста…
Рейн молила об освобождении. О любви. О господстве. О них.
Пока Макен, подразнивая, играл с ее клитором, его губы вновь коснулись ее ушка.
— Твоя капитуляция дурманит. Мольбы делают нас твердыми. Продолжай гореть, детка. Мы собираемся подтолкнуть тебя к краю оргазма и удерживать в этом состоянии. Когда же ты дойдешь до отчаяния, именно тогда я поработаю своим толстым членом в твоей тесной заднице. Ты можешь молить о чем угодно, но тебе будет запрещено кончать, тем более, пока Лиам, сантиметр за сантиметром, будет погружаться в твою киску. Как только ты будешь полностью заполнена нами, тогда… — Он усмехнулся, и его дыхание обожгло ее сосок. — Но если ты считаешь, что готова умолять уже сейчас… О, да ты еще и не начинала.
Рейн ни на секунду не усомнилась в его словах. Она хныкала, корчилась, безмолвно умоляя их начать.
Лиам укусил ее за сосок, послав импульс болезненного удовольствия по всему телу. Она все еще пыталась справиться с мелкой дрожью,
— Поцелуй его, — глухо потребовал Лиам позади нее, — и раздвинь для меня ноги. Сейчас же, Рейн.
Их сила сходилась в воздухе вокруг нее, кружась все сильнее и быстрее, как засасывающий ее водоворот. Сила его притяжения была непреодолимой, поэтому она поддавалась ему, охотно тонула и… повиновалась.
Когда она прильнула ко рту Хаммера своим, он был готов, ворвался в нее и брал ее с таким напором, от которого у нее перехватывало дыхание. Отпустив последние крохи рационального мышления, Рейн согнула ногу и поставила ступню на матрац.
У Лиама появилось много места, чтобы скользнуть рукой между ее бедрами. Он погрузил пальцы в ее шелковистое влагалище. Она всхлипнула прямо в рот Хаммеру.
Ни один из мужчин не проявил к ней милосердия. Поцелуй Макена и пальцы Лиама лишь углубились, требуя от нее большего. Ирландец лег поверх нее, прижав каждый жесткий сантиметр своей вызывающей головокружение твердости к ее попке.
— Скоро Хаммер трахнет твою задницу, любимая. Пока он будет наполнять тебя, я собираюсь наблюдать за твоим лицом. За тем, как каждый раз расширяются твои глаза, за каждым твоим всхлипом, малейшей дрожью удовольствия. Я буду упиваться этим, погрузив в то же самое время свои пальцы в твое лоно. — Он пошевелил ими, словно она нуждалась в напоминании, и добавил нежный, но беспощадный толчок подушечкой большого пальца по ее пульсирующему клитору. — Буду терзать тебя всеми способами, которые только знаю.
— Лиам, — выдохнула она.
— Как только Макен войдет в тебя, я спущу тебя вниз и протиснусь в твою киску. Такая сладостная, плотная теснота. — Он зарычал. — Но ты откроешься и отдашь нам всю себя, Рейн. Понятно?
Хаммер не выпускал ее рот, чтобы она могла ответить. Отчаявшись, она стонала, цеплялась, извивалась от болезненной потребности.
— Да, — в голосе Лиама слышалось удовлетворение, — ты это сделаешь.
«В любое время, когда ты меня захочешь»
Потерявшись в безжалостном поцелуе Хаммера, она обмирала от ощущения пальцев Лиама, затрагивающих каждую чувствительную точку, наконец, ей стало все равно, может она двигаться или дышать. Ее волновало только тягучее, словно мед, наслаждение, что сочилось по всему телу, густое и соблазнительное… и такое близкое, что она могла попробовать его на вкус.
Наконец Макен отодвинулся, оставив ее с закрытыми глазами, она растекалась лужицей от желания, пока Лиам продолжал играть с клитором. Бросив взгляд на ее тело, Хаммер погладил ее бедро, наблюдая, как лучший друг истязает любимую. Его глаза стали более темного оттенка притягательного искушения.
— Она на грани и очень старается не ослушаться нас и не кончить, — пробормотал Хаммер. — Блять, какая она красивая.
— И такая горячая вокруг моих пальцев. Она заставит пылать наши члены.