Предельный квант

Беленко Владимир

Они двигались ещё около минуты, после чего Элеосин коротко ответил:

— Ты не нуждаешься в совете, мой друг. Ты нуждаешься в принятии должного.

— Господин, я знаю Путь и уважаю его принятие. Но как я могу смотреть на то, как мир, наш мир, уходит в небытие? Наш мир, который бережно хранили предки десятки тысяч лет. Наш мир, в котором исчезнут такие, как вы, великие! И никогда, ни в одном из новых миров не прозвучит песнь Собрания. Неужели всё это ничего не стоит? — на его глазах

проступили слёзы. — Мы уже продумали, что за двадцать дней сможем собрать всё необходимое, погрузиться в повозки и перебраться в окрестности Ватаина. Разобьём шатры и начнём потихоньку строиться.

Элеосин посмотрел на Арманта с искренней отеческой любовью и медленно, подчёркивая каждый жест, ответил:

— Мы остаёмся. Это единственное верное решение.

Он на несколько секунд задумался:

— Твой путь не лёгок, но тем и важен. Познавшему Ин с таким большим сердцем, как у тебя, — особенно тяжело смириться с неизбежным, но необходимым. Не воспринимай открытость сердца как слабость. В этом твоя главная сила. А не в силе духа. Верь Пути, я точно знаю, что в новых мирах будет звучать Песнь. И Песнь не куколки, но бабочки.

— Спасибо, учитель, — Армант, вздохнув, закрыл глаза, — Снова мне не хватает веры и сложно убеждать себя в необходимости неизбежного, кажется, что обманываю самого себя. Разумом я понимаю, что это верное решение, но сердце болит за наш народ. А ваши слова, как и всегда, смиряют и успокаивают.

— Смотрящие же этой ночью идут на сбор? – уточнил Элеосин.

— Да, запасы подходят к концу.

— Сходи с ними и прихвати Ивана.

— Ивана? – Армант взглянул на главу вопросительно, не скрывая кислой мины.

— Да. И не смотри на меня так. Он не имеет отношения к ускорению стирания. Скорее, даже наоборот. Я чувствую в нём искру связи с полем. Присмотритесь к друг другу, – рассудительно ответил Элеосин.

Набежавший ветер сорвал запоздавшие лепестки цветов с ближайшей яблони, и они, кружась, медленно поплыли вдаль, то плавно опускаясь, то резко взлетая, заживляя душевные раны и осушая слёзы. Слёзы, которые возникали только в этом саду и никогда – за его пределами, где Армант был опорой Эльтаина и суровым судьёй.

Смахнув пот со лба, я рухнул на траву, покрытую холодной росой. Ну и весёленькое это дело, затаскивать полутонные горячие камни в повозку, а потом их выгружать. Хоть Аса и соорудил удобные деревянные полозья и позвал пару крепких парней нам в помощь, мышцы ныли по всему телу, руки отказывались разгибаться. И как вообще строили пирамиды? Скольких рабов тогда угробили? Меня передёрнуло от представившейся картины. Как Рина сам затащил камни в повозку было ещё большей загадкой.

Светало. Настойчиво стрекотали

цикады. Похоже, поспать сегодня уже не удастся. Я рассматривал созвездия на ночном безоблачном небе и не узнавал ни одного из них. Послышались шаги, и я увидел четыре силуэта, бредущие в мою сторону. Лиц в темноте ещё было не разобрать. Через минуту в свет уличного фонаря вынырнули Армант, его бородатый спутник, с которым они встретили меня на утёсе, и ещё двое неизвестных: приземистый крупный парень в рубахе и дама лет сорока в изумрудном кимоно, с волосами, заплетёнными в длинную косу, рассматривающая меня с интересом.

Армант, не замедляя шага, и даже не удосужившись повернуть голову в мою сторону, поднял руку ладонью вверх, властно обозначая приказ подниматься и следовать за ним. Ага, поспать я собирался. Похоже, ночка предстоит весёленькая. Я, не спеша, потянулся и поднялся, присоединяясь к процессии.

— Представишь себя и спутников? — осторожно, с подчёркнутым уважением, спросил я у бородача. Армант еле заметно дёрнулся.

«Не ожидал, гордец, что я на вашем жестовом уже вовсю шпарю?» — с торжественным ехидством подумал я.

— Почему же не представить? — дружелюбно ответил бородач. — Меня зовут Ибет. Я старший смотрящий за лесом. Это – Армант, наш хранитель спокойствия. Это — Иги, он указал на плотного паренька, мой помощник. А эта барышня — Кили, спец по изменениям, приглашённая из Рунтаина.

— И хранитель знаний? — продолжил я вопросительно.

— Да, хранитель знаний. В Рунтаине все жители – хранители.

— Понял, а меня зовут Иван Смелов, — представился я.

— Да знаю я, — махнул рукой Ибет улыбнувшись.

Ну, конечно же, все меня знают, вот только у самого информации ни капли. И фамилию мою знают, хотя никому её ранее не сообщал. Я картинно вздохнул.

— Скажи, а куда мы идём? — спросил я.

— Нужно набрать побольше листьев изменённых растений на утёсе, запасы пополнить, — Ибет потряс внушительного размера котомкой за плечами.

— А зачем их собирать? — удивился я.

— Ну как, полезные, говорят. Лечат хорошо и ещё по мелочи. Да я особо не разбираюсь. Приказывают – собираю, – пожал плечами Ибет.

— Мы же про треугольные листья говорим? — переспросил я смутившись.

— Да. Про эти самые.

— Интересно, мне казалось, что они появляются перед дымом с пеплом и, мягко говоря, опасны.

— Из них выделяют сильнодействующие антибиотики, — не выдержав, вмешалась в разговор Кили, следившая за нашим разговором с интересом.

— Вот как, — я задумался.

Уже какой раз в этом месте мои стереотипы на основе сравнения с тёмным средневековьем оказываются лишь глупыми стереотипами.