Предлесье
Шрифт:
«Думаешь, хватит их? Ну не знаю. У нас конечно ещё три «Сайги», да один «Шмель», но… в прошлый раз там вся улица Ломоносова была в гнёздах этих сук. Приём»
«Вы обязаны справиться. Нам нужна еда, лекарства и ещё хуева туча всего. Так что вы не имеете права не справиться. Без вещей из торгового центра конец нам всем…»
«Ну, вот кому ты это всё говоришь, а? Ты думаешь, я не знаю? Это ведь моя инициатива была. Я всё предлагал
«Не кипятись Сармат. Зря я тебя всем этим пилить начал. Прости… В общим, возвращайтесь поскорее. На вас тут все молятся, ждут. И я ждать буду. От рации не отойду, пока вестей от вас не услышу. Ну, бывайте ребят, удачи вам и конец связи»
Прекратили говорить. Осталось лишь шипение.
— Значит в Кирове тоже одна только смерть. — Сказал Вадим.
Алес взял красный карандаш и зачеркнул город.
— Я надеялся, что мы поищем там припасов. — Заговорил старик. — В Котельниче мы немного нашли.
— И надолго нам хва-тит? — Алес положил карандаш на место.
— Марк провёл инвентаризацию. По его расчётам, без экономии, нам хватит на четыре дня. Если сбавить потребление, можно и на несколько недель растянуть.
Вадим взглянул на стол, на тарелку с недоеденной едой. Как расточительно он поступил, оставив полпорции риса. В прошлой жизни, при его гонорарах известного чемпиона мотокросинга, и зарплатах Арины, он мог себе позволить, чего-то недоесть. Оставить нелюбимый им жирок, выбросить на помойку еду, которой нищему хватило бы на два дня. Но теперь так нельзя было поступать. Это преступление. Каждая крошка в это время, может стоить чьей-то жизни в очередном разграблении дома. Вадим, привыкший к сытой жизни, понял это слишком поздно, только сейчас. Ничему его не научил плен у зеков и долгий путь на восток.
— Зна-чит… будем на весь… де-ревню каждую заежджаць.
— Согласен. — Кивнул пожилой радиолюбитель. — Еда и топливо, их мы должны найти обязательно. Особенно дизель. Ведь если еды нам хватит на пару недель, то дизеля, нам только три дня хватит. Да и то в последний день, мы будем ездить на парах.
— Топлива на питбайк у нас больше. Я могу на нём разведывать места, докуда будет трудно, или вообще не добраться на автобусе. Так сэкономим. — Сказал Вадим.
— Неплохой план… — Высказал своё мнение Алес, секунду подумав. — А Арина твоя, не бу-дет пшецивко… про-тив?
— В такие времена надо рисковать. — Ответил на тихий вопрос Васильев.
***
— Ну, нашёл чего? — Вопросил Рустам, разминая колени.
— Ничего. — Вадим стянул с головы противогаз, смахнул с волос влагу. — Деревня почти вся сгорела. Я не пострадавшие дома проверил. Всё съедено подчистую, даже хозяева.
— А дизель?
— Канистру притаранил.
Рустам опечалился.
— Это хоть что-то. — Попытался подбодрить
Тот кивнул, но выражения лица не изменил.
Два с половиной дня они ехали. Расход еды снизили. Топливо по капле собирали, любого качества. Такое порой заливали, что «Вояж» потом недовольно ворчал и Рустам всячески уговаривал его поработать.
Даже последний город, что они проехали, не помог им сбросить с плеч, груз нужды. Советск стёрли с лица земли, в труху, в пыль. От большинства домов только основание и осталось. На местах уличных боёв лежали сотни человеческих и иных скелетов, чёрных, обугленных, местами вплавившихся в асфальт и брусчатку.
Чем таким били по этому городу, ни один жилец автобуса даже представить себе не мог. Алес и тот затруднялся ответить на этот вопрос. Напалм, белый фосфор, целый список других зажигательных смесей и выжигающих всё химических соединений приходили на ум. Сейчас всё было в ходу. Ведь сейчас враг, это не человек, а нечто у чего глаза и клыки велики как у самого страха. У этого было не людское лицо, а кровожадная морда, истекающая слюной, мыслящая только о твоём убийстве. Против подобного, можно использовать всё.
С деревнями, сёлами, посёлками, дела обстояли не лучшим образом. Всюду разгром, кровь, обглоданные тела, оборонительные сооружения, собранные из говна и палок. Те, кто не поспел за потоком эвакуировавшихся и дал себя обогнать «Лесу», были обречены. Немногие, кто мог позволить себе двигаться, не оставаться на месте даже на день, ещё имели хоть какие-то шансы выжить.
Рустам вылил всё содержимое канистры в топливный бак. Водитель делал это с болью в сердце. Бодягу ведь какую-то заливал, а не нормальный дизель. Его автобус вещь нежная, привыкшая по столицам, да ближним к ним краям ездить, хорошее горючее потреблять, а не это блядство.
— Залил. — Доложился Рустам, вернувшись в автобус. — Будем надеяться, не издохнет.
Рустам завёл «Вояж» и зажал педаль газа.
Алес зачеркнул ещё одно село на карте.
Васильев выпил воды, сбросил защитный костюм и удивился от увиденного зрелища.
Арина и Ксения вместе сидели за столом и общались. Обе последние дни были не шибко общительными. Ксения молчала и лежала, прикрывшись одеялом. Арина хоть и говорила, но не охотно и не со всеми. С Вадимом, например, не разговаривала вообще.
И вот, обе они поняли, что являются подругами по несчастью, разочаровавшимися в окружающих, да поспешили собрать женский союз, маленький кружок по интересам. Ведь, кто поймёт женщину лучше, чем другая женщина? Своему мужчине тоже конечно можно высказаться, но он ведь не поймёт до конца. У него другой разум, закалённый иными думами. А если ещё и он является объектом не самого приятного для него рассуждения, то в таком случае обязательно нужна другая женщина, лучше всего подруга. Но за неимением таковой и Ксения сойдёт, или Арина, смотря с чьей колокольни смотреть.