Предлесье

Гром Макс

— Как он получил такие глаза? — Наконец спросил Великий.

Послышались тихие вздохи по толпе. Люди ждали слов лидера, задержав дыхание, и при первых же изданных им звуках стали выдыхать с облегчением.

Марк не спешил отвечать. Дрожащий от страха отец, ещё больше спрятал сына за собой.

— Его похитили твари! — Выпалил без разрешения Стёпа. — Схватили и утащили к себе, а там, в кокон спрятали!

— Заткнись. — Огрызнулся Марк на парня.

Стёпа замолк.

Великий не обратил внимания на краткую перепалку.

— Иди сюда мальчик. —

Дружелюбно и улыбнувшись, сказал он Лёше.

Тот не стал возражать, или прятаться за спиной отца. Даже наоборот Марку пришлось удерживать сына, хватать за руки и тянуть на себя. И он не прекращал это делать, пока ему не ударили прикладом по затылку.

Марк, вскрикнув, упал лицом в грязь.

Лидер взял Лёшу за руку и приблизил к себе. Его улыбка стала ещё шире, ещё более ласковой, словно отеческой.

— Люди! — Пробасил он, подняв взгляд на подопечных. — Этот мальчик, тот, кого мы так долго искали! Избранник Древа Жизни, благословлённый печатью его! Посмотрите на этого ребёнка, на глаза его, и вы узрите, что я прав! — Толпа как по приказу начала присматриваться к мальчику. — Наконец-то мы достигли своей цели! Добились благословления Древа! Получили знак, что мы делаем всё правильно! Слава Древу Жизни! Слава нашей вере в него!

— Слава Древу Жизни! Слава нашей вере в него! — Проскандировал народ.

— Сегодня вечером, устроим праздник в честь столь знаменательного события! — Продолжал Великий. — Одних слов не достаточно, чтобы восславить Древо и дар его! В благодарность мы должны дать ему жертвы! Зарежем пса! — Этот человек говорил таким тоном, пользовался таким тембром голоса, что даже у Вадима бежали мурашки по коже. — И примем в наши ряды новоприбывших.

Толпа заулюлюкала, радостная, возбуждённая новостью.

Так всех новичков, без спроса решили запихнуть в ебучую секту. А может, кто спросит, хочет ли Вадим вступать в ряды фанатиков, покланяться какому-то Древу?

У Васильева всё сжималось в груди, но он не протестовал. Ему была известна альтернатива. По его мнению, пускай уж лучше он, Арина и их будущая дочь покланяются неизвестному деревцу, чем висят на виселице.

Пленников резко, пинками подняли и погнали к месту, где они должны были подождать инициации. Этим местом являлся сарай с просевшей крышей.

Лёшу Великий оставил себе. Да собственно мальчик и не рвался к отцу и, похоже, сам собирался побеседовать с лидером. Зато Марк ещё как рвался к сыну, да так, что его вновь пришлось усмирять ударами прикладов и кулаков.

В сарайчике хватило места для всех. Каждому по паре метров досталось.

Алес и Ксеня уложили Арину на сено. Муженька это сделать не дала медичка. «Тебе лучше сейчас к ней не подходить. Ей плохо от тебя» — сказала Вадиму Ксения на просьбы помочь.

Васильев отошёл в сторонку и сел возле покосившейся стенки. Марк в полубредовом состоянии лежал рядом, упрашивал давно ушедших охранников дать ему пойти к сыну.

— Эй, Вадим, — к Васильеву подошёл Рустам и сел на корты, — чего делать-то будем, как считаешь?

— А

хуй его знает Рустам. — Устало ответил Вадим. — Я видел как этих, — он кивнул на шестерых пленников из больницы, — заставляли своих на дереве вешать. Типа всем места не хватит, так что решайте, вешать, или тоже подыхать. И с нами могут такое провернуть. «Экзамечик» блять.

— Тогда валить надо. Да побыстрее. — Сказал Рустам, притронувшись к горлу.

— И зачем? — Присоединился к разговору Стёпа. — Нас походу уже приняли. Будем вести себя как паиньки, так может и ничего всё будет. А потом, тебе Вадик надо жену беречь. Она и так вся расклеивается всё больше.

— С каких это пор ты стал голосом рассудка? — Спросил Рустам.

— С тех самых, когда решил, что хочу пожить подольше. И мне думается, что мы должны остаться с этими людьми. Да они стрёмные, и да там людей вешали, но у них походу безопасно. Вы же сами видели, сколько их тут, а укреплений нет почти. Значит безопасно у них здесь.

— Или они ёбнутые просто, верующие в мистическую силу своего Великого, и где-нибудь через недельку их всех схарчат. — Выдал другую версию Вадим.

— Так может у него и правда чёта есть такое? — Спросил у друзей Стёпа. — Не выжили бы они, если бы ничего не было.

— Ребят, — теперь к разговору присоединилась ещё и Ксения, — Стёпа кое в чём прав… Здесь могут помочь Арине. Лекарств мы так и не достали, а здесь они могут быть, и специалисты могут иметься. Я ведь без справочников даже не знаю, что с ней делать.

— Спор-ное ре-ше-ние, но не-об-ходи-мое. — За Ксеней появился Алес с Борисом Клементьевичем.

Да, спорное, но не обходимое. Алес прав. Эти твари заставляли одних людей, вешать других, однако у них, возможно, храниться Аринино спасение. Тут не может быть других вариантов, выбор иллюзорен и мерзок. Вадим не мог потерять Арину, или ребёнка только потому что не захотел покланяться дурацкому дереву.

Всё решено, и решено уже давно.

***

Солнце нехотя начало опускаться, как и всегда бывает летом. Во второй раз за день перед шатром Великого собралась толпа. Все кроме новичков, надели на головы венки из розовых цветков, что здесь росли. Не прошедшие обряд посвящения ещё не заимели права их носить на празднествах.

Люди образовали коридор из себя, тянущейся от входа в шатёр, до отполированного плоского камня.

Над головами горели факелы, гонящие прочь набежавший мрак.

Сначала из шатра вышел один офицер и взмахнул рукой, обозначая тем, что Великий сейчас выйдет.

Народ натянул на лица искренние и не очень улыбки. Новичков поставили перед камнем и сказали ждать.

Ксеня и Борис Климентьевич помогали Арине не упасть.

Зазвучала музыка. Смуглая девочка лет пятнадцати, заиграла на скрипке спокойную мелодию.

Из шатра появился Великий, с ярко-зелёным куском материи, надетым на манер «тоги», поверх парадной формы. Голову лидера венчал такой же, как у всех венец.