Предлесье
Шрифт:
Вадим выругался и посмотрел на часы. Ещё и баллон пора было менять.
Сделав это, и положил использованный баллон в рюкзак, Васильев направился к зданию.
От стеклянной входной двери роддома остались лишь осколки на полу. Внутри было темно. Покрытые ржавой пылью окна не пропускали никакой свет в помещения.
Яркий дизайн коридоров от запустенья и стараний враждебной природы, растерял всю милоту. Если раньше цвета и изображения на стенах ненароком заставляли улыбнуться, как от славного щенка, то сейчас они отвращали, как гниющий труп того самого щенка.
Нарисованные
Вадим вошёл в вестибюль, зажёг фальшфейер. В красном, пыльное помещение выглядело ещё более ужасно. Каждая чёрная тень пугала.
За отодвинутым от стенки диваном прятался человеческий труп, весь покрытый странными укусами, и выжатый досуха.
Васильев отшатнулся от тела и покрутился вокруг своей оси, вглядываясь во все проходы. Никого. А ведь кто-то должен быть. Фигура вбегала в здание и должна прятаться где-то здесь.
Искать её, конечно, он не собирался, у него и так было полно дел. В одном из помещений этого огромного здания лежали искомые препараты. Но в каком именно?
Вадим оглядывал стены, искал схемы. Ничего подобного здесь не было. Роддом хранил свои тайны в установленных повсюду сенсорных экранах. Те не работали. Их электронные мозги без тока отказывались даже зажечь экран, так что про попытки у них что-нибудь узнать, можно было забыть.
Человек углубился в здание, пошёл по коридорам, надеясь, что наткнётся на склад, или кладовую с лекарствами.
Вадиму всё попадались двери, ведущие в процедурные кабинеты, и кабинеты врачей. Повсюду темно как в жопе. Вещи разбросаны, пол усеян документами. Бумага, над которой люди корпели целыми днями, из которых у человека порой вся жизнь состояла, внезапно стала ничем. Её бросили, затоптали и забыли.
Иногда попадались запертые двери. Вадим вглядывался в таблички на них и решал выстрелить ему в замок, или лучше не надо. Пока ещё ни разу не рискнул выстрелить. ВСС хоть штука и тихая, но не до такой степени, чтобы стрелять, и не бояться, что услышат. Всё же не надо забывать, что где-то здесь бродил монстр.
Васильев прошёл весь первый этаж, посмотрел на часы. Он слишком много времени потратил. Можно было бы вернуться назад к автобусу, но если же цель совсем близко, уже на следующем этаже?
Вадим рискнул, пошёл дальше, пошёл по лестнице наверх. Почти добравшись до второго этажа, он остановился на полушаге. Возле приоткрытой двери, на полу и стенах, блестела прозрачная, с красным оттенком слизь, совсем свежая, ещё до конца не растёкшаяся.
В горле у Вадима пересохло. Тварь была где-то совсем близко, на этом этаже.
Сначала Васильев просунул в коридор ствол оружия, осмотрелся. Никого, но при этом слышался звук вдалеке. Вадим не мог его определить. Странный это был звук: чавкающий, противный, не естественный для этого места.
Ноги провели Вадима подальше. Слизи прибавилось. Она толстым слоем обклеивала всё, капала с потолка, камками застывала в углах, образовывала наросты.
Вадим быстренько
Васильева занесло в кладовую, где медицинский персонал хранил препараты. В сотнях пачек хранились лекарства, растворы и всякое такое, о чём Вадим и не знал.
Руки немедленно полезли в подсумок на поясе, к списку, завёрнутом в целлофан. Глаза ещё раз пробежались, по словам, и, стали их искать на полках, среди коробок и упаковок, бутылочек и склянок.
Вадим протёр окуляры противогаза, чтобы было лучше видно, и продолжил водить пятном света по полкам.
Не то, опять не то, не то, не то, не то, не то. В противогазе становилось всё душнее. Васильев не мог дышать от напряжения. Стёкла перед глазами запотевали. Хотелось дышать как можно чаще, но КИП не был рассчитан на геройствующего муженька, его создавали для людей более спокойных.
И снять противогаз было нельзя. Ржавая пыль и сюда проникла.
Нашёл! Один из пунктов в списке есть. Следующий обнаружился в шкафчике. Третий в нераскованной коробке на полу.
С последним пунктом пришлось повозиться. Он под потолком хранился.
Дрожащие руки всё сложили в ящик и положили тот в рюкзак.
Вадим посмотрел время. Ещё есть запас.
Васильев вышел в коридор, благодарив бога за то, что не пришлось бежать за лекарствами в ту клоаку, в которую превращался этаж дальше.
Он поскорее добежал до двери к лестнице, выскочил на спуск.
Внизу послышался клёкот и шаги.
Вадим чуть не упал от резкого торможения. По лестнице поднимались монстры, шаркая мягкими подошвами ног и скребя стены когтями.
Вот куда теперь? Наверх хер ли.
Чудища не успели увидеть человека. Тот бесшумно поднялся на третий этаж. На последних ступеньках ноги Вадима опять вляпались в слизь. Здесь она ещё гуще поросла; засохшая, пряма мягкими сталактитами с потолка свисающая.
Твари тоже на третий этаж потянуло. Возможно, что они Вадима услышали.
Васильев вошёл в коридор. На забрале шлема появилась испарина. Воздух пропитала мерзкая влага.
Шаги приближались. Они были слышны даже за закрытой дверью. Её ручка зашевелилась. Суки умели открывать двери.
Вадим спрятался, где успел. Заскочил за каталку, прижался к стене. По костюму потекла прозрачно-алая слизь.
Дверь открылась, в коридоре показались твари. Даже на таком жалком расстоянии, их поначалу можно было спутать с людьми в ОЗК и с противогазами. Мешковатые, чёрные, лоснящиеся, местами раздутые и то расширяющиеся, то сужающиеся тела, и правда, походили на костюмы химической защиты. Вечно шевелящаяся не там где должна голова, словно вся сразу же вдыхала воздух. Огромные круглые глаза, которые можно было сравнить только с окулярами противогаза, смотрели во все стороны не зависимые друг от друга. Одна большая круглая ноздря с шипением, жадно вдыхала воздух. Бесформенная дыра, что заменяла тварям рот, была окружена кривыми, разноразмерными клыками и волосками. Эта пасть чавкала и причмокивала.