Предначертано судьбой
Шрифт:
Грохочущие аккорды вывели его из мечтательного состояния. Сейчас Джулия исполняла бравурную музыку, «Красное, белое, синее». Когда она закончила играть, лицо ее раскраснелось и казалось совсем юным.
— Прекрасно, — сказал Джиб. — Такого хорошего исполнения мне не доводилось слышать.
— Рада, что вам понравилось.
— Я бы сказал, вы так прекрасно играли, что вам бы выступать в концертных залах.
— О, Боже, ну, что вы, — сказала она, смеясь. — Моя мать прекрасно
И вдруг Джулия вскочила, вскрикнув:
— Кофе! О, Боже! Я надеюсь, он не выкипел. Джиб тоже встал и напомнил:
— Мы собирались пить кофе на веранде, помните? — ему этого очень хотелось.
Джулия, посмотрев в окно, засомневалась.
— Но уже темно.
Джиб увидел какое-то беспокойство, возможно, она опасалась, что у него могут быть непристойные намерения в отношении ее. Чтобы успокоить Джулию, он сказал, что долго не засидится и что надо проведать как там Мосси в Бон Тоне.
— Я сейчас принесу кофе.
Джиб взял свою куртку и шляпу и вышел на веранду. Над горами уже висел полумесяц. Дул прохладный ветер. Джиб подумал, какая хорошая спокойная жизнь была у доктора и Джулии: музыка, чтение книг, разговоры о медицине. Он вспомнил, что когда он появился в доме Джулии, то на пюпитре был открыт романс «В слезах я изнываю по тебе». Меланхолия нашла на Джиба, и он с горечью подумал об их счастливых годах супружества и о том, что прошлого не вернуть.
Он придерживал дверь, пока Джулия не прошла с подносом на веранду. Она поставила поднос на круглый столик.
— Садитесь, Джиб.
На веранде стояли два плетеных кресла-качалки. Одно наверняка принадлежало доктору.
— Я, пожалуй, сяду здесь, на верхней ступеньке, — сказал Джиб и сел спиной к стойке, подпиравшей веранду.
Джулия подала ему тарелку с пудингом. Он поставил ее на колено и съел несколько кусочков. «Принцесса не должна, конечно, заниматься уборкой дома, — думал он, — но она чертовски хорошо готовит. Мама, бывало, тоже готовила рисовый пудинг, такой же вкусный, сладкий и с изюмом».
— Очень вкусно, — сказал Джиб.
— Я рада, что вам понравилось, — сказала Джулия, тихо покачиваясь в кресле. Она закуталась в темную шаль.
Джибу вдруг вспомнилось, что Джулия была второй женой доктора. Доктор потерял первую жену и детей до войны, в эпидемию холеры. Джиба волновал вопрос, зачем Джулия вышла замуж за человека намного старше ее, который годился ей в отцы. Джиб решил, что Джулия не обидится, если он ее спросит об этом:
— Это, конечно, не мое дело, но все же, как вы познакомились с доктором?
— Боюсь, что это не такая уж и интересная история. Мы познакомились, когда он приехал в Чикаго в 73-м году. Эдвард
«Один месяц, — подумал Джиб, — прекрасно сработано, доктор быстро уговорил Джулию, всего за один месяц. Он бы, Джиб, так не смог».
— Я думаю, что ваши родственники не хотели, чтобы вы так рано выходили замуж, к тому же доктор был намного старше.
— Моих родителей к тому времени уже не было в живых, — сказала Джулия.
Джибу стало не по себе, он пожалел, что задал такой вопрос. Он хотел переменить тему разговора, но Джулия сказала:
— Мама умерла от тифа летом 71-го года, а потом был пожар, который разрушил медицинский колледж. Папа заведовал кафедрой анатомии, там была богатейшая коллекция экспонатов, которые он собирал всю жизнь. Все сгорело. Это событие убило его.
— Все это очень печально слышать, — сказал Джиб.
— Мне исполнилось только шестнадцать лет, когда они умерли. Мама была моим лучшим другом, красивой, молодой, жизнерадостной, — говорила Джулия, слегка даже улыбаясь, как будто бы счастливые воспоминания нахлынули на нее. — После смерти родителей я жила с братом Рэндаллом и его женой Еленой, но им было не до меня… — Голос Джулии как-то сник. — А теперь вы мне расскажите о своей семье.
У Джиба все внутри похолодело. Какого черта надо говорить об этом? Но ведь он первым проявил любопытство и начал этот разговор.
— Ваши родственники живут в Массачусетсе?
— У меня не было семьи. Мы с мамой были вдвоем, и она давно умерла, — сказал он, думая, что Джулия не станет дальше расспрашивать его.
Она встала с кресла, налила чашку кофе и подала ему. К удивлению Джиба, она решила сесть рядом с ним. Он взял кофе и подвинулся, уступая ей место.
Джулия поставила локоть на колено и подперла подбородок рукой:
— Вы говорили, что ваша мама была уборщицей.
— Да, — кратко ответил Джиб, не желая больше вопросов.
Она действительно многому научила вас, — голос Джулии был мягким, спокойным. Конечно, таких женщин раньше Джиб не знал.
— Мама была не крепкого здоровья, — говорил он. — Она не выдерживала ударов судьбы. Мой отец умер, когда я был еще младенцем, и она не смогла этого пережить. Я вынужден был всегда заботиться о ней.
Прекрасные глаза Джулии выражали явную симпатию.
— Для ребенка это слишком тяжелая ответственность, — заметила она.
Джиб отпил кофе. Он никогда и не задумывался, что это его обязанность, он просто ухаживал за матерью.