Предназначены друг другу
Шрифт:
– А жаль, - ответил мужчина.
– Мне нравятся беременные женщины. Правда, правда! Прошлась бы разочек. А где все-таки твой муж?
– Не поняла, какое дело тебе до моего мужа?
– Зоя слегка все-таки покраснела.
– А если ты про Антона, то его давно нет...
– Ну ты же рожать собираешься.
– А-а-а, - протянула женщина.
– Я без мужа буду рожать. Я же уже говорила тебе. Не женился он на мне.
– Бросил, что ли?
– Можно и так сказать. И ты, Владичка, собирайся домой.
– Зоя, у тебя роскошная квартира, большая.
– Мне негде ночевать!
– Что?
– женщина широко распахнула глаза.
– А меня жена выставила, - признался мужчина.
– Уже неделю назад. Я и вас почему не навестил эти дни, в деревне ночевал. Но мать меня тоже сегодня выпроводила. Да! Я бездомный, Зоя... В гостинице дороговато...
– Мама!
– раздался хриплый голосочек.
– Мама! Ты где? У меня опять сильно головка болит...
В дверях, в розовой пижамке со слониками, стояла худенькая светловолосая девочка с красными горящими щеками и блестящими глазами. В руках она держала туфельки на каблучках. Девочка увидела Владислава. Глаза её так же, как и у матери, широко распахнулись.
– Мама! Ты почему меня не разбудила? Ты обещала! Я ждала дядю Владика. Я знала, что он приедет, - девочка была обижена.
– Ксюша быстро в постель, - строго ответила мать.
– Не стой босиком на полу. Сейчас я опять смерю температуру. Ты отказалась выпить таблетку, тебе поэтому опять плохо, поэтому и болит сильно головка. Ты вся горишь. Надо выпить лекарство.
– Я не хочу глотать таблетки, они такие горькие, меня опять стошнит, - тихо заплакала девочка.
Владька встал, взял легкую девочку на руки, прижал к себе, ребенок весь горел. Девочка доверчиво положила ему голову на плечо.
– Ксюша, выпей лекарство, - ласково попросил он.
– Я научу тебя, как это сделать, ты даже не почувствуешь. Положишь на язычок таблетку и быстро водичкой запьешь.
– А ты не уйдешь?
– Нет.
– Ладно, - согласилась девочка.
– Мама. Давай мне только таблетку. Как дядя Владик сказал.
– Хорошо, хорошо, - поспешно согласилась Зоя.
Ксюша послушно проглотила горькую таблетку, запила водой, не слезая с рук мужчины, и опять положила голову на его плечо. Столько было доверия в этом жесте, Владислав почувствовал странное щипание в глазах. Так было жалко больного ребенка. Он продолжал носить девочку на руках, стал укачивать, напевать незамысловатую песенку, как это он делал, когда болела Шурочка.
– Спасибо, дядя Владик, - девочка доверчиво обнимала его за шею.
– Меня давно никто не брал на ручки. А мне так хотелось... Папа умер, бабушка тоже, а маме сейчас нельзя. У неё в животике ребеночки...
Ксюша стала засыпать, но не разжимала слабых горячих ручонок. Постепенно дыхание стало её ровнее, Влад осторожно положил девочку в кровать.
– Туфельки, - встрепенулась девочка, - где мои туфельки?
– Здесь.
Зоя поставила красные туфельки на каблучках рядом на детский стульчик. Мужчина стоял рядом.
– Знаешь, у Ксюши нет
– Или она стала значительней ниже. Проверь сама.
Зоя припала губами ко лбу девочки. Лоб был холодный, покрыт капельками пота. Девочка спокойно спала.
– Ладно, Владька, убедил, - подобрела Зоя.
– Оставайся. Я постелю тебе вот в той комнате, с балконом. Там раньше бабушка наша жила...
Когда они выходили, Ксеня встрепенулась, подняла головку, проговорила то ли наяву, то ли во сне.
– Папа! Папочка!
Зоя насторожилась. Вид у неё стал сразу расстроенный.
– Я здесь, - вылетело у Владьки.
– Я здесь, Ксюша. Я не уйду. Я спать буду рядом, в другой комнате.
– В бабушкиной. Это хорошо, - ответила девочка.
Она опустила головку и затихла. Девочка уснула спокойным сном.
Предложенная комната Владиславу понравилась. Здесь стояла старая массивная мебель, темная, добротная. Огромный пузатый гардероб на ножках, красивый, сделанный под старину комод из дерева, удобное вольтеровское кресло перед небольшим телевизором. Большая широкая кровать. На стене уютный красный ковер, такого же цвета пушистый палас на полу. Окно закрывала густая тюлевая занавеска с частым рюшем.
– Располагайся, - кивнула Зоя.
– Только здесь еще есть бабулины вещи. Положи пока свои на кресло, я после разберу гардероб и комод. Будешь туда убирать, - женщина задумалась на минуту.
– Тебе надо во что-то переодеться, у тебя костюм чем-то измазан, на рубашке тоже пятно на рукаве.
Владислав взял пиджак, глянул на пятно на рубашке и даже слегка расстроился, завтра опять будут за его спиной шептаться женщины, что жена за ним не следит. Надо как-то отчистить. Зое стало его жалко.
– Давай посмотрю, может, отчищу.
Мужчина с облегчением протянул ей свой пиджак.
– Я побуду в рубашке, все равно ничего больше с собой нет, - сказал он.
– И рубашку снимай. Её тоже надо привести в порядок.
Смеясь, Зоя предложила Владиславу свой широкий длинный халат. Владька засмеялся и согласился. В плечах халат был явно узковат, а на животе сошелся. Зоя пошла в ванную чистить костюм. Снятая рубашка еще меньше вызвала её одобрение.
– Воротник потертый, - сказала она про себя, окинув оценивающим взглядом одежду мужчины.
– И манжеты тоже. Надо бы простирнуть, но лучше её уже не носить, купить новую. Хотя, какое мне дело!
– Я завтра куплю новую рубашку, - словно услышав её мысли, сказал Владька, тихо подошедший следом.
– А в этой еще можно походить денек.
– Но лучше не надо, - ответила Зоя.
– Да ладно. Постараюсь привести в порядок. Я постираю. Лето. Высохнет быстро. Утром погладишь.
О, как Владиславу было приятно, что за ним ухаживает женщина. Он помогал Зое приводить в порядок костюм и рубашку, хотя, с точки зрения женщины, больше мешал. Рубашку постирал сам под руководством Зои.
– Мне тебя жалко, - сказал он.
– Вон ты какая большая. Тяжело, наверно, ходить.