Предназначены друг другу

Бондаренко Ольга Ивановна

– - Да не переживайте, теть Клав, - пыталась остановить её Зоя.
– Девочки следят за малышами. И Сергей Петрович с ними.

– - Я лучше знаю, что надо детям, - заявила сердито баба Клава и унесла Алиску.

– - Лучше не спорить, - весело махнула рукой Елена.
– В отношении Алиски наша Клавушка неприступная крепость.

Елена и Зоя стали подругами. И свидетелем на свадьбе была Елена Бекетова, а не Римма. Невестка сказала, что это плохая примета, когда свидетель - родственник, а тем более второй раз, должен быть другой человек. Женщина послушалась невестку. Что касалось её счастья, Зоя была суеверна.

Белое платье на свадьбу Зоя не стала надевать. Она купила палевое, что необычайно гармонировало с её каштановыми волосами. Не было и фаты, прическа была украшена искусственными серебристо-белыми

цветами. В розовые пышные платья были одеты Ксюша и Шурочка. Серьезные девочки стояли с отцом и матерью, забыв о своей мечте нести шлейф от платья, его просто не было. Но и без него все так было красиво! Владислав был одет в строгий черный костюм. Стоя рядом с Зоей в церкви, думал о том, что для него это первый настоящий брак, брак, которого он хотел, он впервые сам предложил женщине стать его женой. На Милке Влад женился совсем молодым, не любя её. Мать надавила, женился. Но так и не полюбил. Второй раз Белла просто его обхитрила, все рассчитала. Влад согласился на брак, рассчитывая найти теплый дом, заботливую женщину, старался быть веселым в день свадьбы, даже когда увидел в толпе любопытных грустную Зою, и ни одна из его надежд не оправдалась. А теперь у него все было. Любимая женщина, замечательные дети: он глянул на близнецов, за которыми следила нанятая на день опытная няня, на своих притихших озорниц девочек. Вспомнилась ласковая Валюшка, первенец Леночка. Привычно кольнуло сердце: как они там? И взгляд перекинулся на Зою. Её фигура по-прежнему идеальна. Все такая же высокая грудь, тонкая талия, длинные стройные ноги скрыты длинным платьем, но Владислав знает, какие они. Он даже почувствовал привычное возбуждение и одернул себя за грешные мысли: хоть и венчание, но в церкви все же. А Зоя? Она была откровенно счастлива и не старалась скрыть этого. Улыбка не сходит с её лица. Что-то шепчет. Он прислушался:

– - Владька, я сегодня еще не говорила, что люблю тебя.

– - Я тоже, - ответил он.

Зоя думала:

– - Какая же я была раньше дура! Я всегда любила Владислава. И уступала его другим. Без малейшего сопротивления ушла с дороги Милки. Даже с Беллой я могла поспорить. Уехала бы тогда с дачи с Владом и все... А дети? А дети и так все стали мои и Владькины. Ну, исключая старших девочек, Милкиных...но я так люблю Владьку, я бы согласилась, чтобы и старшие его дочки жили с нами. Господи, какая я счастливая!

Рядом со своими взрослыми детьми стоял красивый, интеллигентный человек, его пышные волосы были абсолютно седыми. Это был Сергей Петрович. Он улыбался грустно и легко. Отец был рад счастью Зои и Влада. В памяти пробегали имена тех, кого уже не было. "Видишь, Галина, вышло все равно не по-твоему. Как Сашка с Инной были предназначены друг другу, так и Влад с Зоей не могут друг без друга. Нельзя спорить с судьбой. Инна и Саша, я давно простил вас всех. А Галя не могла... Хоть и жила долгие годы со мной. Не осуждайте её. Поглядите с небес все вместе, порадуйтесь счастью детей. Я знаю, вы бы за них только радовались. Не обижайте там мою Галину. А ты, Галя, не серчай, смирись... Хотя, что я говорю? Ты уже перед смертью смирилась, поняла, что мешала счастью детей. Я нескоро приду к вам. Я так решил. Буду жить и помогать Зое и Владиславу. А кто им еще поможет? Пить больше абсолютно не буду. Я должен за вас доделать все, что вы не успели: порадоваться счастью детей, помочь вырастить внуков. Я среди вас оказался самым счастливым и самым несчастным... А Ксюшка-то не только вся во Владьку, но и в меня, ты права, Галина, наша это внучка, родная, и тебе, и мне. Я давно забыл свой цвет волос, а они были светлые, почти белые, как у нашей несчастной Ларисочки, как у Зоиной девочки. Врет Зоя, не от мужа - от Влада она Ксюшу родила..."

В ресторане свадьба пошла гулять и веселиться. Уже станцевали свой вальс молодожены, надорвала голос Римка, которая без конца кричала: "Горько! Горько! Горько!" Встал и прошелся в медленном танце хозяин города Вадим Серебров, но не с новобрачной, а женой Дмитрия Королева, свидетеля Влада - с Алиной Королевой - он всегда первый танец танцевал с ней. Про эту женщину много чего сплетничали, но побаивались, потому что Серебров вел общие дела с мужем Алины, и открыто всем говорил, что она его тайная любовь и мечта. Алина - единственная женщина, которая не боялась в их городе Сереброва. Про Алину шли слухи, что она самая настоящая

колдунья. "Зеленоглазая ведьма", - так её называли за глаза.

Криво улыбаясь, сидели родственники первого мужа. А как же иначе? Если можно рискнуть испортить отношения с Владиславом, то Сереброва боялись все. А он явно покровительствовал этой паре. Объявил во всеуслышание, что Алина - это его безответная платоническая любовь, а Зоя - святой символ материнства. Расцеловал Вадим её нарядных дочерей, немного испугав при этом Шурочку, вспомнил, что он крестный отец Ксюшки. Та ему уже чего-то наплела про то, как дядя Игорь её обидел и маму тоже, тот обещал разобраться с плохим дядей, сфотографировался на руках с упитанными близнецами, велел своей жене Марине тоже родить ему сразу парочку таких упитанных бутузов, пошел танцевать с Зоей танго.

Зоя толком не умела танцевать танго, да и Серебров тоже. Что у них получилось, кто его знает, но все были довольны. Зоя засмеялась, когда наконец-то танец закончился, а Серебров отвел её к Владу, сам подхватил на руки крестницу и пошел выделывать па с ней. Ксюшка визжала от восторга, потом обняла его за шею - девчонка никого не боялась - и опять что-то рассказывала.

– - Ну все, - подумала Зоя.
– Сейчас Вадим будет знать в подробностях всю нашу жизнь. Ксюня доложит.

Зоя ошиблась. Разговор шел о другом. Серебров спросил свою крестницу:

– - Что не надела сережки, которые я тебе подарил? Мать не разрешила?

– - Ой, дядя Вадим, - тут же начала рассказ девочка.
– А их нет больше у меня. Знаешь, как жалко.

– - Потеряла?
– удивился Серебров.

– - Нет, ты что? Я подарков не теряю никогда. Я понимаю, это святое, это как семейные ценности, - девочка с трудом повторила фразу, которую плохо понимала, но дядя Вадим любил её говорить.
– Просто все мамино золото тетя Юля забрала. Вот такая она бессовестная. Мы с мамой на юге были. Я так кашляла, так кашляла, всю зиму, мама и увезла меня на юг. Вы помните, тогда у меня еще папа Антон умер. Я как разболелась! А мы с юга приехали, а нас домой не пустили. Вы, говорят, здесь больше не живете. Мы к бабушке Аде уехали. А мамино золото все забрала бабка Арина. А мои сережечки с дождевыми капельками (так Ксюша называла крохотные бриллианты, что были в сережках) тоже там лежали, в маминой шкатулке. Теперь моя свадьба не состоится, - расстроенно вздохнула девочка.
– Вы думаете, я забыла, что я должна в них замуж выходить за вашего Дениску. Я же обещала.

Серебров не удержался, хохотнул , когда Ксюша расстроенно вздохнула, но глаза его цепко скользнули по чете Вальяжниковых.

– - Я не ошибся, - подумал хозяин города.
– На Юльке мои сережки. Мой подарок! Охамели господа Вальяжниковы. Ведь припугнул их тогда, отобрал половину магазинов, а они к вдове прицепились. А Зойка ни звука не проронила. Не попросила помощи. Не пожаловалась, что без жилья осталась. Я, может, помог бы. Мы с Антоном в тандеме работали. Зойка догадывалась, поэтому и имущество сразу уступила. Умная баба! Почти как Алина! Ну, родственники её пусть сами с наследством разбираются, а подарки мои я не позволю другим таскать. Я здесь хозяин. Да, в конце концов, грешно обижать ребенка. Семья, ребенок - это святое. И Вальяжников обнаглел. Не заплатил моим людям в последний раз. И причину не объяснил. Надо их проучить. Начну с мадам Вальяжниковой.

Серебров отвел Ксюшку к дедушке, пошел и пригласил на танец Юлию Вальяжникову. Жена Игоря была польщена. Сам хозяин обратил на неё внимание. В конце танца женщина немного побледнела. Серебров заботливо подвел её к дамской комнате, куда перед этим ушла Зоя, потом оглянулся, взгляд его упал на веселую говорливую Римму, он начал ухаживать за ней. Та баба деревенская, контактная, без комплексов, все знающая, что-то ему заливала, Серебров хохотал во все горло.

Зоя отлучилась на минуту в дамскую комнату, надо было поправить прическу. Там женщина столкнулась с Алиной Королевой. Зое всегда нравилась эта загадочная зеленоглазая женщина. У них было что-то общее. Даже сегодня платья оказались похожего цвета и фасона. Только Зоино было посветлее, у Алины были серо-серебристые тона. И платье было по щиколотку, у Зои скрывало даже туфли. Темные волосы Алины свободно лежали на плечах. У Зои была сложная прическа, которую держали искусственные белые цветы. Зое показалось, что женщина чем-то расстроена. Вытирает слезы.