Предназначены друг другу
Шрифт:
Забыв об усталости, женщина обняла своего мужчину, успев пробормотать:
– - Мы с тобой страшные грешники. Бесстыжие грешники... Всего девять дней прошло...А мы грешим...
– - Мать приказала жениться на тебе...
– шептал Влад.
– Мамка, она простит... Не могу я так долго без женщины... А насчет Ксюшки, надо все проверить. Мамка все знает... Моя Ксюшка дочка, моя... Раз мамка сказала, значит, так это.
Утром Сергей Петрович сказал, что не надо больше так беспокоиться о нем, он справится. Еду сам сварит, Римма будет помогать ему с хозяйством. Если
Побежало вечной струей время. Позади остались и сорок дней.
Хоть и обещал Сергей Петрович не пить, но это было не так.
Владислав был у отца и вернулся очень поздно. Отец после смерти матери продолжал грустить, но сильно не напивался, однако все видящая Римка донесла: прикладывается частенько к бутылке Сергей Петрович. Владислав переживал, дергался. Вот и сегодня он к вечеру пошел отца проверить. Отец был трезв. Они просидели весь вечер, проговорили. То, что рассказал отец, плохо понималось и не хотелось верить. Но все надо сказать и Зое. Да крепко сплела свою паутину жизнь.
Зоя! Женщина, которая принесла счастье Владиславу, которая стала матерью его Шурочке. Ему с ней хорошо. И никакие больше женщины Владиславу не нужны. А какие замечательные мальчишки растут у них. Зоя очень устает с детьми, выматывается, опять похудела, ходила всю неделю, помогала Римке и отцу полоть картошку. Поэтому и не пил отец. Боялся Зои. Девчонкам и Петьке пришлось нянчиться. Шурочка, как всегда, согласилась, Петька улизнул, ннесмотряна крики матери догнать и выдрать. А Ксюшка потерпела пять дней и тут же позвонила отцу. Молодец! Не знал Влад, а то не пустил бы. Надо же насажать целый гектар картошки! Есть родителям было нечего зимой! Но не единой жалобы не слышал от Зои мужчина. И дома тепло и уют. Недаром Шурочка до сих пор боится, что мама Зоя её отдаст тете Оле, сестре Беллы. Девчушка поэтому и старается, помогает маме, играет с братиками. Маленькая дурочка, никому они её не отдадут, как никому не отдаст Владислав Ксюшу и саму Зою. А вот и дом, где его ждут в любое время.
Мужчина услышал знакомый теплый голос и невольно замедлил шаги. Во дворе Зоя ласково с кем-то разговаривала. Кто же это может быть? Влад почувствовал самую настоящую ревность. Этому способствовало еще то, что утром он встретил бывшего одноклассника Сашку Попова, что в школьные времена не давал прохода Зое. Сашка вырос в огромного здоровяка, жена у него, с точки зрения Владислава, была неинтересная: худенькая, маленькая, с острым личиком. Какая-то серая, невзрачная. Но говорили, что Сашку она держит под каблуком. Сашка, которого Владислав подвозил, осведомился:
– - Ты все-таки женился на нашей Зойке-Зайке?
– - Женился, - ответил мужчина.
– Только она не ваша - моя.
– - Ну ладно, ладно, не цепляйся к словам. Счастливец ты, - вздохнул Сашка.
– Такую бабу отхватил. И как она согласилась стать твоей женой? Ты же все окрестности обошел. А Зойка строгая. Она никого к себе не подпускала.
– -
– - Да я тоже пробовал к ней как-то подкатиться, когда она у нас учителем работала.
– - И что?
– - Хохотала, хохотала, глазки строила, но до себя так и не допустила. Принцесса-недотрога!
– фыркнул рассерженный Сашка.
– Хотя Анька Бычкова, твоя бывшая зазноба, видела, как к ней какой-то мужик пару раз приходил сюда в деревенский дом. Может, это ты был?
– - Я, - подтвердил Влад.
– - Чужая жизнь - потемки, - отозвался бывший одноклассник.
– Ну, спасибо, что довез.
Сашка вылез возле своего дома.
– - Эх, чего только деревня матушка не знает, - подумал Влад.
– Нет секретов! Все на виду.
Но теперь, слушая ласковый голос жены, говорившей с кем-то, Владислав вспомнил этот разговор и в своем воображении нарисовал Зою, которая лежит в объятиях Сашки. Зоя же во дворе говорила:
– - Вернулся, здоровяк, ты все-таки вернулся ко мне. Я всегда знала, что в тебе живет верность. Что ластишься, даже целоваться лезешь? Да не лижись! Не хочу я тебя целовать. Что ты говоришь? Соскучился. Помнишь, как я тебя оглаживала, животик щекотала. А ты ляжешь, мордастый, вытянешься, доволен, как слон, даже похрюкиваешь. Любишь массаж. У, какой важный барин был. А сейчас? Совсем без меня отощал. На кого ты стал похож? Давно бы пришел, знаешь ведь, жду я тебя, всегда рада.
Владислав не выдержал, сделал шаг назад. Слушать, как его Зайка-Зойка ласкает другого мужчину, было свыше сил. Не ожидал он такого от жены. На душе стало невыносимо пусто. Но и сюда доносился голос Зои.
– - Ну ничего, я тебя быстренько откормлю. Вот сейчас съешь колбаску сначала. Что? А, знаю, мяса хочешь. Потом получишь, вот в дом пойдем, я тебе мяса дам. Хозяин придет, есть будет, тогда и ты получишь. Без хозяина я кастрюльку доставать не буду, остынет все. А может, ты пока молочка попьешь? Вкусное, деревенское. Как раз для твоего возраста. Ты уже ведь старенький, зачем так сильно гулять. Живи дома.
– - Ничего не понимаю, - подумал мужчина.
– То она его оглаживает, целует, то уговаривает дома жить. А может, кто к Зое приставал тут без меня, - вдруг пришла мысль.
– Вот она и отвлекает его... Господи, ведь дети в доме. Точно, увела во двор...
Владислав решительно шагнул назад. Опять услышал слова:
– - Ишь, какой ласковый. Знаешь, скотинка, что я тебя люблю. Не переживай, откормлю я твое мурло, станешь опять жирным...
– - Зоя, - окликнул мужчина.
– Кто здесь?
На крылечке сидела жена. Рядом разлегся пропавший месяц назад рыжий кот, любимец Владислава.
– - Где?
– не поняла Зоя, она повернулась к двери - детей там не было.
– - Так это ты с котом говорила?
– понял мужчина.
– С рыжиком? Он вернулся?
– - Да, - ответила Зоя.
– Вернулся наш хозяин. Отощавший весь. Никак не нажрется. Пузо уже раздулось. А все орет, просит. Знает, что мясо в кастрюльке горячее есть.
У Владислава стало хорошо-хорошо на душе:
– - Я-то подумал...