Предназначены друг другу
Шрифт:
Зоя внимательно всмотрелась в лицо мужа, потом засмеялась:
– - Владька, ты решил, что я без тебя мужичка привела.
Владислав смущенно молчал. Зоя продолжала хохотать.
– - Представляю, что ты думал, особенно когда я про мурло говорила.
Влад тоже засмеялся:
– - Я думал, к тебе Сашка Попов пришел. А чего, у него и есть мурло. Здоровый. Я его подвозил, он обещал тебя навестить. Вот я и решил...
– - Все ясно, - констатировала женщина.
– У самого рыльце, Владислав Сергеевич, значит, в пушку...Привык по женщинам ходить...
– -
– Ты же знаешь, как я начал жить с тобой, не было у меня других женщин. Даже когда ты последние месяцы дохаживала. И после еще... Лихо мне было, но терпел.
– - Знаю, - ответила Зоя.
– Но если, Владька, на кого посмотришь, то я... то я...Знаешь, что я сделаю!
– - Заберешь детей и уйдешь?
– подсказал мужчина.
– - Нет, Владик, - засмеялась жена, - от меня так просто не отделаешься. Ни за что я не уйду от тебя. Пореву, позлюсь, а потом прощу. Или, знаешь, я поступлю по-другому. Я тебя сначала, как кота, кастрирую. А потом... а потом.... А жить все равно будешь со мной. Не отпущу. Мой ты навеки.
– - Зойка, тебе же хуже будет, если кастрируешь, - засмеялся мужчина.
– Что по ночам будешь делать?
– - Правда, - согласилась Зоя.
– Нельзя такого делать. Поэтому ты не гуляй. Ты мой и только мой!
Она встала, обняла мужа, тесно прижалась к нему. Общение с Зоей никогда не надоедало Владиславу. Он знал, что в любое время может обнять её, поцеловать. Он готов был это сделать в любую минуту, не всегда получалось: то близнецы разорутся, то девчонки выставят свои любопытные носики. Прикосновения жены были приятны, не теряли своей привлекательности. И никогда не потеряют. Владислав был уверен в этом.
– - Славик-Владик мой, - шептала женщина.
– Я больше всего боюсь тебя потерять. Я признаюсь тебе в этом. Слышишь? Знаешь, мама умерла спустя полгода после смерти папы. Я теперь понимаю почему. Она не смогла жить без него. И я без тебя не смогу. Не надо ревновать меня. Куда мне с четырьмя детьми любовников заводить?
– Зоя потянула его за руку.
– Пойдем, ужинать будешь?
– - А как же?
– - Заодно и мурлона мясом покормлю. Он давно ждет. За мной, гуляки.
Влад, прежде чем сесть, подошел к мальчикам, с непроходящими удивлением и гордостью всмотрелся в своих одинаковых сыновей, поправил на них одеяльца, поцеловал спящих девчонок, ему показалось - не спят, притворяются. Он по-доброму улыбнулся и вернулся на кухню, сел за стол, где дымилась тушеная с молодой бараниной картошка, посыпанная укропом, соблазнительно блестел салат.
– - Знаешь, Зайка-Зойка, я тоже хочу сказать, что без тебя моя жизнь немыслима. Без тебя и детей. Вот я сейчас смотрел на наших девочек и вспомнил своего родного отца, твоего отчима. Я понял, почему он любил так сильно тебя, неродную дочь. Ты была повторением своей мамы, которую он любил больше всего на свете. Я когда увидел твою Ксюшку, испуганную, бледную, несчастную, я сразу полюбил её. Она твое повторение, хоть и мало похожа на тебя. А любовь к тебе всегда жила в душе. Зоя, давай поженимся. Пора всем нам иметь
– - Наконец-то, - радостно засмеялась женщина.
– Владька! Как я ждала этих слов. Ждала, когда ты жил как квартирант, ждала, когда ты узнал про близнецов, ждала, когда ты поссорился с Галиной Ивановной из-за меня. Я всегда их ждала. Владька, всю жизнь! Еще в юности, когда ты проводил меня единственный раз. Я очень хочу быть твоей настоящей женой.
– - Зайка-Зойка! Мы устроим настоящую свадьбу. Ты наденешь белое платье и фату.
– - Владь, у нас четверо детей. Какая фата, какое платье белое?
– засмеялась женщина.
– И мне уже за тридцать.
– - И наши четверо детей будут на свадьбе, - Владислав не слушал женщину.
– Девочки уже большие, а мальчишкам наймем няню на один день. Но они все равно будут с нами в этот день. Наша семья неразделима. И в день свадьбы мы должны быть вместе.
– - А почему бы и нет, - тряхнула головой Зоя.
– Я хочу быть твоей женой, я хочу быть Елизаровой....
– - Мы еще и обвенчаемся, Заюшка моя. Я ни с кем не венчался. А ты?
– - Нет, Антон подумывал, но его мать помешала. Чем я теперь очень довольна, я ей даже благодарна. Мы обвенчаемся и мальчиков потом окрестим.
– - Правильно... А к венцу тебя поведет тво...
– Владислав на секунду заикнулся, словно забыл слово, - наш отец.
– - Сергей Петрович?
– - Да, - Владислав хотел еще что-то добавить, но шум отвлек его.
– - А мы с Шурочкой будем держать шлейф от платья.
В дверях кухни стояли прищурившиеся от света девочки. Ксюша быстро подбежала и вскарабкалась на колени Владу, обняла тонкими ручками, поцеловала в щеку, а Шурочка доверчиво прижалась к Зое.
– - Так и я лазила к отчиму на руки, - подумала Зоя, обнимая девочку.
– Как я любила сидеть у него на коленях. Мне так хорошо всегда было. Папа. Как жаль, что ты не дожил. Ты бы радовался, что я и Владька вместе. И у нас есть дети. Я знаю, ты всегда любил сына...
– - И мы все станем Елизаровы, - сказал Владислав.
– - И я?
– спросила Ксюша.
– - И ты.
– - А я?
– задала вопрос Шурочка.
– - Ты и так Елизарова, - ответил удивленно Владислав.
– Это только мама Белла была Светлицкая. Ты сразу носила мою фамилию. Ты Александра Елизарова.
Шурочка внимательно слушала. Потом задала очень важный для неё вопрос:
– - Папа, а почему Ксюша зовет тебя папой?
Встрепенулась Зоя, услышав эти слова. Она не успела ничего сказать, Владислав опередил её.
– - Потому что Ксюша тоже моя дочка.
– - А тетя Аня Бычкова говорила сегодня с бабой Симой, что Ксюшин папа какой-то дядя Антон.
– - Шурочка, - тут же стала объяснять Ксюша.
– Это старый мой папа, не настоящий. Он умер. Твой папа - теперь мой папа.
Зоя прижала к себе девочку, повернула к себе серьезное личико. Она поняла, насколько важен для девочки этот разговор.
– - Шурочка, зачем ты спрашиваешь?
– спросил Владислав.
– Мы все тебя любим. И Ксюшу тоже.