Предопределение
Шрифт:
— О, прошу простить меня, мадам, — поклонился ей широко улыбающийся горбун. — Похоже, я невольно напугал вас.
Глаза шута короля, а это был именно он, блеснули с предвкушением. Сегодня он был без своего шутовского наряда.
Улыбка герцогини начала медленно сползать с лица, но она тут же взяла себя в руки и, слегка прищурившись, намеренно шутливо пожурила Кико:
— Барон, разве можно так подкрадываться к пожилым дамам.
— О, мадам! — всплеснул длинными руками шут. — Вы несправедливы к себе! Последние месяцы только
— Мессир, — благосклонно кивнула Жанна и изобразила доброжелательную улыбку. — Нет никакого секрета. Лишь правильное питание и частые прогулки на свежем воздухе. Все согласно рекомендациям моего дорогого племянника.
— Понимаю, — качнул головой шут и добавил: — Восхищаюсь талантами его сиятельства. Знаете, он не устает нас удивлять.
— Надеюсь, вы сейчас не о тех грязных слухах, что разносят по столице всякие мерзавцы о моем мальчике? — нахмурилась герцогиня. — Полагаю, его величество знает, что мой Максимилиан — преданный вассал короля.
— Несомненно, мадам, — ответил шут, ехидно улыбаясь. — Как только маркграф де Валье вернется в столицу, король обязательно вознаградит его по заслугам.
Герцогиня внутренне вздрогнула. Приглашая шута на свой прием, она надеялась хотя бы немного разговорить мерзкого карлика, чтобы понять и прочувствовать настроение Карла. И, судя по тону Кико, похоже, Макса ждет не самый теплый прием при дворе.
Усилием воли справившись с волнением, герцогиня дю Белле гордо произнесла:
— Иного мы и не ждем от его величества. Ведь всем известно, что нами правит самый справедливый и великодушный государь.
Шут молча поклонился. Оркестр перестал играть, и церемониймейстер объявил о коротком перерыве. Кавалеры, держа под руки своих партнерш, стали провожать их по местам, где девушек уже ждали их родители или сопровождающие.
О чем-то мило беседующие принц Генрих и Верена немного задержались в центре зала.
— Если память мне не изменяет, это кузина вашего племянника? — кивнул Кико на задержавшуюся парочку.
— Все верно, мессир, — ответила герцогиня. — Думаю, это последний бал девочки перед замужеством.
— Вот как? — удивился шут. — И кто же счастливчик?
— Барон де Меркадье, — коротко ответила Жанна.
— Вы сейчас серьезно? — удивился Кико.
— Да, — слегка нахмурившись, ответила герцогиня. — А что не так? Пусть девочка не из дворянской семьи, но мой племянник готов отдать за нее хорошее приданое.
— О, мадам, — хмыкнул шут. — Вы неверно истолковали мое восклицание. Дело не в вашей подопечной, а в бароне. Моя интуиция мне подсказывает, мадам, что ваш выбор жениха для его кузины очень не понравится вашему племяннику. Поверьте, барон де Меркадье — не пара этой девушке.
Сказать, что слова шута озадачили и обескуражили герцогиню, значит, ничего не сказать. Она уже была готова задать вопрос
— Господа, я в восхищении! — оживленный сияющий взор Генриха прояснился. Казалось, он даже протрезвел.
Сопровождавшие принца дворяне недоуменно рассматривали его, словно перед ними возник совершенно другой человек. Всего один танец с этой девушкой, и к ним вернулся их прежний Генрих.
— Ваше высочество, что же вас так восхитило? — громко произнес шут. — Поделитесь же с нами, скорее!
К ним начали подтягиваться стоявшие неподалеку группки аристо.
Генрих, окинув шута брезгливым взглядом, обернулся к слушавшим его дворянам и произнес:
— Господа, моему удивлению и восхищению нет предела! Сегодня я впервые был посрамлён. Мне, мнившему себя экспертом моей любимой породы вюртенбергских мистралов, только что стало известно, что я не знаю даже половины об этих лошадях. И все благодаря вот этой прекрасной девушке, знаниями которой я восхищен. Только что она рассказала мне очень много нового об этих великолепных животных. Мадмуазель Маршан известны такие подробности о мистралах, о которых наверняка не знает даже главный конюший моего отца.
Дворяне угодливо улыбались принцу и с интересом рассматривали зардевшуюся от похвалы девушку. На задних рядах мелькало вспотевшее лицо барона де Меркадье. Он без особого успеха силился рассмотреть происходящее.
— Ваше высочество, — неожиданно громкий голос шута заставил всех собравшихся замолчать и посмотреть на говорившего. — На самом деле ничего удивительного не произошло.
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился принц Генрих.
— Я хочу сказать, что кому, как не наследнице создателя этой породы знать все об этих лошадях, — последние слова шут произнес в гробовой тишине.
Взглянув на побледневшую от ужаса Верену, Кико, улыбаясь, произнес:
— Я ведь прав, ваше высочество?
Несколько десятков вытянутых лиц повернулись в сторону боявшейся пошевелиться девушки. Глаза Жанны дю Белле были широко раскрыты, а сердце вот-вот готово было выскочить из груди.
— Что ты несешь, дурак! — первым в себя пришел принц Генрих. — Это же…
Но Кико его перебил:
— Герцогиня Вюртенбергская, младшая дочь покойного короля Астландии Конрада Пятого, принцесса София-Верена.
Сказав это, Кико поклонился потерявшей дар речи девушке, а собравшиеся вокруг дворяне громко ахнули.
На побледневшую герцогиню дю Белле было страшно смотреть. Она переглянулась со стоявшей чуть поодаль Валери. Глаза племянницы сейчас были похожи на два золотых империала. Неужели именно об этом предупреждал ее брат?
— Ваше высочество, — тем временем шут громко продолжал обращаться к Верене. — Его величество только сегодня узнал, что вы находитесь в его столице и возжелал лично встретиться с вами. Я прибыл сюда специально, чтобы проводить вас во дворец.