Предположительно
Шрифт:
Детектив : И... ты упомянула про крестик, как он выглядел?
Мэри : Маленький и золотой, обычно он весел на цепочке. На нем еще было несколько разноцветных кристалликов.
Детектив : Какого цвета они были? Можешь вспомнить?
Мэри : Уф...
Детектив : Твоя мама часто носила этот крестик?
Мэри : Постоянно. Он принадлежал ее матери. Она никогда не расставалась с ним.
— Ты держалась молодцом, — говорит мисс Кора на обратном пути в групповой дом. — Я очень тобой горжусь.
Я не отвечаю. Не могу перестать думать о том, что сейчас произошло. Это вымотало меня. Я вывалила всю правду после долгих лет тишины. Будто помочилась, после очень долгого ожидания. Истощена, чуток взволнована, и у меня немного кружится голова. По крайней мере, мистер Хосе на этот раз задавал правильные вопросы. Все это время он был близок к истине.
— Итак, какие у тебя планы на День Благодарения?
Черт, он ведь совсем близко. Я напрочь забыла об этом. Мы с Тедом собирались провести этот день вместе. Сначала бы сходили на парад, а потом поели бы в «Бостон-Маркете». Теперь этому не бывать.
— Буду сидеть в групповом доме.
— Не хотела бы отметить его со мной и моей семьей?
— Нет, спасибо.
Она хмурится и мельком смотрит на меня. Я задаюсь вопросом, о чем же она думает.
— Ладно, я не давлю, — говорит она. — Но если у тебя нет планов на Рождество, то приходи ко мне. Мы устраиваем большую вечеринку.
Не хочу пока думать о Рождестве. Это напоминает мне об Алиссе. А я не хочу, чтобы эти мысли всплывали у меня еще чаще, чем обычно.
Мама сейчас готовит.
Вероятно, прямо сейчас она фарширует индейку. Зелень уже помыта, сыр нарезан, а сладкий картофель сварен. Испекла ли она свой сметанник? Сделала ли свой клюквенный соус с цедрой апельсинов? Скорее всего, глазировать ветчину в меде она начнет только вечером. Пока рано. Ей сначала надо разобраться с рисом и горохом.
— Мэри! Прекрати летать в облаках и набери воду в кастрюлю!
Мисс Штейн командует приготовлениями к ужину по случаю Дня Благодарения со своего дивана. Она смотрит праздничный парад. Кухонный уголок уставлен коробками и консервными банками. По итогу, наше застолье будет состоять из замороженной капусты, стручковой фасоли и кукурузы; трех коробок макарон с сыром; двух коробок замороженного мясного гарнира; одной банки клюквенного соуса и одной коробки самого дешевого пирога.
Марисоль и Келли уехали по домам на весь день, а Тара, Киша, Чина, Джой и я остались готовить. Новенькая спустилась вниз. Она нарядилась, вымыла и выпрямила волосы. Сейчас она не похожа на больную серую мышь, как обычно. Сейчас она выглядит красивой.
— Сегодня за мной приедет папа, — сказала она, когда мы сидели в комнате и выбирали, что ей надеть. — Мы поедем в гости к моей
Она накидывает пальто и садится на скамью у двери. Улыбка не сходит с ее лица. Никогда не видела ее такой счастливой. Она не может дождаться встречи с папой. Я бы вела себя так же, знай я своего отца.
Мисс Риба запихивает индейку в духовку. Она приправила ее маслом, солью и перцем: всем необходимым, чтобы она получилась сносной на вкус. Потроха и шею она выкинула в мусорку. От этого зрелища у мамы случился бы сердечный приступ.
— Ты не поедешь к своей мамке? — спрашивает Чина.
Я качаю головой.
— Почему?
Хороший вопрос.
Ставлю на плиту кастрюлю для макарон с сыром. Чина пожимает плечами и принимается за банку зеленой фасоли, пока Тара с трудом пытается прочитать инструкцию по приготовлению мясного гарнира.
Полагаю, это лучше, чем День Благодарения в детской тюрьме. Еда на вкус будет такой же, но в лучших условиях. Охранники ненавидели работать в любые праздники и становились особенно озлобленными. Я проводила большую часть каникул взаперти. Каждый день походил на предыдущий.
— Как закончишь, накрой на стол! И не забудь про чашки! И поставь в духовку булочки, как индейка приготовится, — говорит мисс Штейн.
На индейку уйдет, по меньшей мере, четыре часа, так что у меня есть немного времени. Я крадусь наверх и проверяю голосовую почту. Два новых сообщения от Теда, умоляющего перезвонить и одно от мисс Коры.
— Привет, Мэри! Я хотела позвонить на ваш домашний, но, ты сама понимаешь. В общем, у меня хорошие новости. Вчера мы подали ходатайство об апелляционном обжаловании. Они рассмотрят его, и к началу года состоится первое слушание. Я позвоню тебе на следующей неделе. Нужно начинать подготовку. Ладно, хватит этой юридической болтовни. Надеюсь, ты хорошо проводишь День Благодарения.
Слушание? Суд? Ого, все это взаправду.
Я хватаю вчерашнюю газету, словарь и ложусь на кровать. Я обвожу новое слово: вероломный. Это означает неверный и предательский. Прямо как Тед.
Мама... может, мне стоит снова поговорить с ней, заставить ее понять...
Боб лишает меня всех сил, и мои глаза слипаются.
— Черт возьми, Мэри! Я же просила накрыть на стол!
Я раскрываю свои глаза. Солнце почти село. Вот вам и подремала немного.
Несусь вниз по лестнице, в доме пахнет индейкой. Новенькая сидит на том же месте, где и сидела, когда я уходила. Она постукивает по полу ногами, будто у нее нервный тик. Ее большие слезящиеся глаза смотрят на меня.
— Он... он просто немного опаздывает, — говорит она, ее голос дрожит, хотя она и пытается спрятать это за фальшивой улыбкой. — Пробки. Большие пробки. Он приедет в любую минуту.
Прошло пять часов.
Я молчу. Вместо этого, направляюсь на кухню, где уже стоит индейка. Совершенно не зажаристая, но сухая как бумажный пакет. Даже эта непонятная подлива не помогла этой птице стать хоть чуточку вкуснее. Джой выливает клюквенный соус в бумажную тарелку.