Предположительно
Шрифт:
— Они сказали, что у тебя будет мальчик. Мои поздравления.
Мне хочется улыбнуться, но это слишком больно.
— У меня пять девочек. От пятнадцати до двадцати четырех лет, — говорит он, усаживаясь в кресло поближе к кровати.
— Латойе, самой младшей, на следующей неделе стукнет шестнадцать. Мы устраиваем ей большую вечеринку по этому поводу. Шестнадцать, как-никак. Это чертовски дорого. Моя жена, как всегда, слишком уж увлеклась. Зал, украшения... восемьсот долларов за одного треклятого диджея, можешь себе представить? — Он качает головой. — Тебе же тоже где-то шестнадцать, да?
Я киваю.
—
Он снова морщится, скручивая газету в руках.
— Точно, точно, — бормочет он. — Ну, я всегда хотел мальчишку, но после пяти девчонок мы решили, что не судьба. Даже спустя столько лет, я все еще не понимаю вас, женщин, и ваш образ мышления. Вы все время что-то замышляете и невозможно предсказать, что у вас на уме.
Он кладет свои документы на мою кровать и пододвигает ко мне обеденный поднос. Бульон с булочкой и красное желе. Взяв мой стакан с соком, он вставляет в него трубочку.
— Вы ожидаете, что мы, мужчины, прочтем ваши мысли, — он ворчит как жалкий старикашка, коим он и является. — Знаешь, вчера моя жена разозлилась на меня, Бог знает, за что. Когда я спросил ее, чего она от меня хочет, она ответила: «Сам знаешь». Однажды я сопьюсь из-за этой женщины.
Быть может из-за того, что я не смеюсь его шутке или из-за того, что валяюсь, как мертвый слизняк, он прекращает болтать и встречается со мной взглядом.
— Но... Я должен был услышать тебя, Эддисон. Даже сохраняя молчание, ты пыталась донести это до меня, а я не слышал.
Он говорит это с такой мягкостью, что кажется виноватым. Но я не виню Винтерса в произошедшем. Кто бы мог подумать, что Новенькая действительно окажется тем монстром, которого боялись ее родители.
— Я связался с твоим адвокатом. И... вух... это что-то с чем-то. Мне не стыдно признаться, что она разорвала меня, как грелку. Она приедет утром. Хочешь, чтобы я еще кому-нибудь позвонил?
Тед. Мама. Сначала я думаю о них вместе, затем по отдельности. Если Тед придет сюда, его могут поймать. Но придет ли мама?
Мне больно, мамочка. Пожалуйста, приди и поухаживай за мной!
— Мисс Клэр из Учебного Центра.
Он смотрит на меня озадаченным взглядом, но кивает.
— Ладно, пойду возьму себе кофе. А тебе нужно поесть. Давай, восстанавливай силы.
Он встает и потягивается.
— Скоро приедут люди из соцзащиты, чтобы расспросить тебя... о доме... и о мисс Штейн. Я так понимаю, ты выложишь все начистоту?
Он с трудом произносит последнее предложение и направляется к выходу.
— И не переживай о Саре или Келли. О них уже позаботились.
— Винтерс?
Он останавливается у двери.
— Ага.
— У тебя есть ручка?
Он хмурится, но вытаскивает ее из кармана куртки. Я хватаю газету, лежащую рядом со мной, и открываю первую станицу. Винтерс смотрит на меня так, будто хочет остановить, но он этого не делает. Я обвожу слово «щепетильный».
— В мае будет еще один экзамен, — говорю я, но он все еще выглядит озадаченным. Для меня же все ясно как день. — Это мой ребенок. Мой.
Его лицо немного проясняется, и он, кажется, наконец-то понимает. До него впервые доходит со всей полнотой, чему мне приходится
— Да. Я знаю.
Мисс Кора была самим синем пламенем. Вот, насколько она была зла. Самая горячая часть любого огня. Синяя аура окружала ее от волнистых волос на макушке до кончиков пальцев. Она ворвалась в больницу, взглянула на меня и сказала: «Рассказывай».
И тогда я рассказала ей обо всем. О доме. О Келли. О Новенькой, убившей свою маму. О мисс Кармен и мисс Штейн. Обо всем, кроме задуманного мной побега с моим взрослым парнем. Я решала, что могу оставить это при себе. Она уже достаточно загорелась. И когда мисс Кору объяло пламя, весь остальной мир затих.
Она проклинала Винтерса на чем свет стоит. Он даже слова вставлять не успевал. Никогда в своей жизни не слышала, чтобы кто-то говорил так быстро. И мужчина просто стоял в коридоре, выслушивал ее и молчал. Потом она устроила взбучку мисс Кармен, и это была моя самая любимая часть. Мисс Кармен пыталась с ней спорить, но как только мисс Кора сказала что-то об увольнении, та сразу же заткнулась.
Потом она долго болтала по телефону с друзьями, прося одолжений и требуя уплаты долгов у всех, у кого только возможно. Пару раз прозвучало имя мисс Штейн. Через пару часов ко мне в палату пришли два полицейских, чтобы взять показания. В придачу ко всему, когда пришла мисс Клэр, она отчитала медсестер за то, что те не сменили мой больничный халат, когда я в него помочилась, и потребовала настоящей еды. Вся больница округа Кингс находилась под контролем мисс Клэр и мисс Коры.
—Деточка, что это? Зачем ты обвела это слово? Щепетильный? Ты его знаешь!
— Знаю?
— Господи, и сильно же тебя приложили головой. Не можешь вспомнить такие простые слова. Цыц!
Мисс Клэр сидит в углу, на месте Винтерса, и цокает языком. Она переворачивает страницу, в поисках следующего слова в своем карманном словарике.
— Боже, вот, что я тебе скажу. В этой стране самая ужасная система образования в мире! Не пополняют базовый словарный запас, не учат основам, ничему не учат! Неудивительно, что все вокруг такие непростительные невежды. Ты знаешь, что я в твоем возрасте уже закончила школу и поступила в университет? Приехала в эту страну, край возможностей, будучи на три года младше остальных. Мне приходилось учить взрослых дядек и тетек тому, что я изучала в еще в средней школе. Господь благословил мою душу терпением достаточным, чтобы стать педагогом, потому что эта страна определенно нуждалась в мозгах. Цыц!
Поверить не могу, что она остается со мной ни смотря не на что...
— Что вы знаете обо мне?
Мгновение она молчит, затем откладывает ручку и смотрит на меня.
— Только то, что ты рассказывала мне, — откровенно отвечает она, лицо ее спокойное и расслабленное.
— Вы знаете, кто я? Что я... сделала?
Она глубоко вздыхает и смотрит вдаль.
— То, что могла сделать или не сделать, не определяет тебя.
Этих слов, произнесенных ей, оказывается достаточно, чтобы успокоить мою душу, облегчить мою боль. Медленно вытаскиваю ноги из-под одеяла и впервые за несколько дней чувствую своими босыми ногами пол. Я устала от этой утки. Каждый раз, когда хочу пописать, забрызгиваю все вокруг. Мисс Клэр подпрыгивает со своего кресла.