Председатель (сборник)
Шрифт:
Буянка пощипывает спорыш обочь проезжей части улицы.
— До чего умная скотина! — восхищается Юра. — Худую траву нипочем есть не станет, а хорошую всюду найдет. Вчера мы с ребятами на выгоне пасли. Ихние коровы морду воротят — кругом ядовитая купальница да чистотел, а Буянка пырей нашла, козлобородник, борщевик и знай себе хрумкает. Такая умница!..
Они вышли из деревни, по сторонам раскинулось полевое разнотравье, а впереди открылось небо в наплыве огромной сизой тучи, по которой пробегали бледные сполохи.
— Гроза
Буянка потянулась и стала ощипывать молодой клеве-рок.
— Видишь, чего делает? Это ж колхозные поля. Такая несознательная скотина!.. — Он замахнулся хворостиной на Буянку. — Пошла, пошла, тебе говорят!..
Буянка покосилась на него глазом, только что не подмигнула, и продолжала уплетать колхозную траву.
— И всегда так, никакого уважения к общественной собственности. Буянка, предик!.. — крикнул он вдруг испуганным голосом.
Буянка тут же отпрянула на дорогу и с невинным видом затрусила вперед.
Настя чуть улыбнулась. Юра был счастлив.
— Я с ней в цирке выступать могу! — похвастал он.
Они свернули с шоссе на большак, потом пустырем двинулись к лесной опушке. Здесь Юра пустил Буянку по тощеватой траве, отведенной для выпаса частного скота. Ребята расположились в тени орешника.
Они набрали хворосту и сложили теплячок. У Юры в мешочке было несколько картофелин, он сунул их в костер. Потом достал потрепанную книжку.
— Продолжим?
Настя кивнула. Юра оперся спиной о тугие ветви орешника Настя пристроилась рядом.
— «Луиза уже ждала Рауля»… Ну вот, опять про любовь! — сказал он разочарованно. — Терпеть не могу! Я про сражения люблю и когда на шпагах дерутся. Может, пропустим?
Настя отрицательно мотнула головой.
— Ладно, — сказал он покорно. — «Луиза уже ждала Рауля. Она радостно вскрикнула, услышав на дворе знакомый цокот копыт».
Блеснула молния, и сразу мощно ударил гром.
— Ого! Будет дело!.. «Когда юноша вбежал в комнату, Луиза сделала ему навстречу несколько быстрых шагов. Увы, бедняжка хромала еще сильнее, чем в их последнюю встречу».
Снова ударил гром. Ветер затрепал листву орешника. Первые крупные капли гулко ударили по траве и лопухам.
— Бежим! — Юра схватил Настю за руку и потащил к Буянке.
Они едва успели забраться под ее брюхо, как мощным хлестом ударил ливень. Громадные вздутия Буянкиных боков не давали секущим каплям ужалить детей. Кругом неистовствовала разбушевавшаяся стихия, а детям было сухо, уютно и надежно под доброй защитой терпеливой Буянки.
Ливень отшумел так же быстро, как и начался. Туча ушла к деревне, а здесь опять вовсю сияло солнце с чистого, омытого неба. Сверкали капли в манжетках и чашечках распрямившихся цветов. Гудели шмели над медоносами, мир был опять прекрасен, только Юре ужасно не хотелось читать про любовные мерлихлюндии Луизы и Рауля. Он предложил
— Давай сбегаем на болото. Как там мой самолет? Я с тех пор туда не ходил. Помнишь?..
Настя кивнула.
— Пойдем?..
Она снова кивнула. И дети помчались через поле, вмиг забрызгавшее их с головы до пят дождевой влагой.
Их ожидало разочарование. Болото поглотило самолет, всосало его в себя, так что и малого следа не осталось.
— Надо же! — потрясенно сказал Юра.
Постояли дети, погоревали и побрели назад. А здесь их ожидал удар похуже — пропала Буянка.
Вот и орешник, и погасший костерок с мокрыми картошками, и мешочек, а Буянки нет, как и не бывало.
— Может, в лес ушла? — высказал предположение Юра. — Ты обшарь кустарник на опушке, — распорядился он, — а я маленько вглубь пройду. Ты не бойся, я аукать буду.
Густой смешанный лес с высокими соснами, темными разлапистыми елями, старыми березами, с плотным подлеском и буреломом меж деревьев принял мальчика в свою паркую духоту, прелый жар. Юра крался, сбрасывая клейкую паутину с лица, осторожно раздвигая ветви. Он и сам не мог бы объяснить, почему так напряжен и осмотрителен стал его шаг. Дети, особенно мальчики, очень впечатлительны и порой, неведомо для самих себя, начинают вести себя так, как действовали бы их любимые герои в сходных обстоятельствах. Через лес сейчас шел не деревенский мальчонка, а Следопыт, Зверобой, Разведчик.
Юра перепрыгнул через ручей, вскарабкался по крутому бережку и вдруг замер, удивленный странными, хорошо знакомыми и вовсе не уместными в лесу звуками. Он прислушался, сделал несколько быстрых шагов и раздвинул ветви.
На краю полянки спокойно стояла Буянка, лениво перекатывая в челюстях жвачку. Чьи-то большие, узловатые, загорелые руки дергали ее за дойки, и струи молока, позванивая, бежали в мятое жестяное ведерко.
Юра чуть просунулся вперед. К великому его изумлению, воровским делом занимался мужчина. Странный мужчина — с худым, вылущенным лицом, заросшим седой бородой, с темными острыми глазами, в изношенной, выгоревшей гимнастерке и ватных драных штанах. И доилец увидел Юру. Несколько мгновений они молча разглядывали друг друга, руки человека продолжали ритмично двигаться. Затем он неловко поднялся.
— Ах ты гад! — закричал истошно Юра. — Молоко воровать! Настя!.. Ребята!..
Щербатый рот человека злобно дернулся. Он поднял ногу, и корявый, подкованный сапог с силой опрокинул ведерко. Пролилось на траву белое молоко. И мигом пробудилась Юрина память: виселица, табурет, Настин отец с петлей на шее, толсто подшитый, окованный сапог…
— Полицай! — вскрикнул он и, сунув пальцы в рот, пронзительно засвистел.
Рука Дронова дернулась к ножу на поясе, но тут же он повернулся и побежал через поляну, сильно припадая на раненую ногу…