Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет с 1937 по 2002-й.
Шрифт:
Медунов сказал Кириленко, что будет ошибкой рекомендовать на пост первого секретаря Краснодарского крайкома партии Г. И. Воробьева. Авторитетом в крае он, мол, не пользуется, проявил себя в работе «временщиком», в моральном плане не секретарь, а краевой бугай. За пять лет краевая партийная организация не увидела в нем ни деловых, ни должных политических качеств.
— Первым, кто выступит против кандидатуры Воробьева, буду я. Выступлю с аргументированной критикой и уверен, что за мной пойдет пленум. Для проверки моего заявления прошу направить в край комиссию ЦК КПСС, — резюмировал Медунов.
Поведал
Андрей Павлович тут же запросил записку Лоскутова. Прочитав ее, отдал указание отменить проведение пленума Краснодарского крайкома в назначенный Воробьевым день.
Вскоре для проведения пленума в Краснодар прилетел Андрей Павлович Кириленко. Было создано объединенное заседание бюро, которое началось днем, а закончилось под утро следующего дня. Воробьев бы подвергнут резкой кри — тике. Негативного в его адрес было высказано много больше, чем содержалось в медуновском сообщении. Однако ЦК КПСС, чтобы не допустить появления нового очага кадровой свары в партии, усилиями секретаря ЦК КПСС Кириленко настоял на избрании Г. И. Воробьева первым секретарем Краснодарского крайкома партии. Учли его «признание» допущенных ошибок в работе, обещание решительно изменить отношение к делу, повысить требовательность к себе в личном плане.
На этом пленуме было избрано бюро крайкома партии.
С. Ф. Медунов был избран кандидатом в члены бюро.
Но Воробьев так и не выдержал испытательного срока. В январе 1966 года он был освобожден. Первым секретарем крайкома партии по рекомендации ЦК был избран Г. С. Золотухин, ранее работавший первым секретарем Тамбовского обкома партии.
6
Прошло почти пять лет — а затем снова круто изменилась жизнь Сергея Федоровича. В марте 1969 года его избрали председателем Краснодарского крайисполкома.
Начало его председательской деятельности выглядело зловеще. Невиданная природная стихия обрушилась на Кубань: страшные пыльные бури и ураганы. Они сорвали верхний плодородный слой с кубанских черноземов. Из 2 миллионов гектаров озимых погибло 1700 тысяч гектаров, животноводство осталось без кормов. Ураганные бури заполнили воздушное пространство на большую высоту. Кубанские черноземы ветры доносили до Финляндии, Швеции и Норвегии. Стихия нанесла многомиллиардные убытки кубанскому народнохозяйственному комплексу.
Днем было темно, как ночью: слышался лай и вой собак, рев скота. Домашняя птица перепутала время — петухи пели, как на заре. Все было охвачено мглой. Прервано движение автотранспорта, парализовано железнодорожное и воздушное сообщение, обмелели реки, пруды, занесены мелиоративные каналы, водоемы, разрушены линии электропередачи, линии связи, засыпаны нефтяные и газодобывающие скважины, закрыты школы и дошкольные учреждения. Кубанская земля выглядела как фантастическая лунная поверхность…
Вот в этих условиях разгула
Медуновская задумка начать свою работу с постепенного глубокого ознакомления и изучения края была вероломно развеяна пыльными бурями и ураганами. На промедление времени не было. Надо было вырабатывать и быстро осуществлять крупные меры по ликвидации последствий стихии.
В аппарате Госплана, в министерствах, многих других ведомствах пришлось взывать к помощи, рассказывать, «что есть Кубань», ходить с протянутой рукой, как погорельцу.
При энергичном содействии Г. С. Золотухина и С. Ф. Медунова было принято постановление Совета Министров СССР о мерах по оказанию помощи Краснодарскому краю в ликвидации последствий стихии. Этим постановлением кубанцам были выделены техника и строительные материалы, горючее, удобрения, семена, корма для животноводства, установлены некоторые льготы по государственным поставкам, выделены значительные дополнительные капитальные вложения и финансовые ресурсы.
Кубань и ее правители приступили к активным делам по вызволению края из великой беды. Предусмотренную в принятом постановлении правительства помощь жители края получили полностью.
«Как вспомнишь ту тяжелую зиму и весну, как вспомнишь самоотверженный труд кубанцев в лихую годину, комок подступает к горлу, и через крик души — слезы — вымолвишь: «Спасибо вам, дорогие кубанцы, за вашу любовь к родному краю! Прекрасны слова старинной казачьей песни: «…Кубань, ты наша Родина, вековой наш богатырь! И будь в веках богатырем, родная Кубань!», — как-то эмоционально делился впечатлениями о своей работе на Кубани Сергей Федорович.
К слову, со стороны секретарей и отделов крайкома партии велась откровенная линия: «подмять» крайисполком. Но не на того, как говорится, нарвались!
В ту пору крайисполком рассмотрел и утвердил предложение краевой плановой комиссии по распределению местных строительных материалов под строительную программу текущего года. Через некоторое время секретарь крайкома партии, ведающий вопросами строительства, Борис Николаевич Пономаренко пригласил председателя крайплана К. А. Панцырева и заявил, что для нужд военных частей и соединений, дислоцированных на территории края, крайисполкомом было выделено излишнее количество кирпича. Туг же собственноручно перечеркивает он решение крайисполкома и ставит свои цифры.
Поднялся шум. Командующий округом обратился с жалобой на крайисполком к первому секретарю крайкома партии Г. С. Золотухину. Тот со свойственной ему грубостью устраивает по телефону разгон за то, что его якобы крайисполком поссорил с командующим Северо — Кавказским военным округом. Свидетели утверждают, что на эту гневную тираду Сергей Федорович ответил не заискивающим голосом, а дал соответствующую отповедь, попросив Золотухина навести порядок в своем доме и не подменять советские органы своими непродуманными действиями, не сталкивать его с командующим военным округом. Золотухин тут же отменил волюнтаристское вмешательство секретаря крайкома Пономаренко в дела крайисполкома.