Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет с 1937 по 2002-й.
Шрифт:
Это было то, что ныне во всем мире называют эффектом Кирлиана. Десять лет спустя Семен и Валентина Кирлиан не только научно обосновали свое открытие, но и изобрели устройство для фотографирования ауры человека. Их научная работа получила официальное признание 5 сентября 1949 года, когда Госкомитет по делам изобретений и открытий выдал им авторское свидетельство № 106401 на «Способ фотографирования объектов в токах высокой частоты».
Правда, эту разработку сразу перевели в разряд совершенно секретных. Только в 1957 году увидела свет брошюра супругов Кирлиан «В мире чудесных разрядов», вызвавшая настоящую сенсацию в научном мире.
Выходя из той нелепой пристройки, ошибочно принятой за квартиру, Медунов долго пожимал руки супругам и по дороге в крайисполком удивлялся, как богата земля кубанская настоящими талантами.
Вечером Семену Давыдовичу Кирлиану официально вручили ордер на трехкомнатную квартиру в центре Краснодара.
11
Медунов одним из первых правителей Кубани обратил внимание на развитие кубанских портов. Причем, он особо выделял обустройство и развитие малых портов, имеющих, по его мнению, большую перспективу. Однажды он настоял, чтобы вместе с Г. С. Золотухиным, они объехали портовые хозяйства не только Новороссийска, Туапсе, но прежде всего, Темрюка и Ейска. Прибыв в Ейск, Медунов живо рассказывал не проронившему ни слова Золотухину историю порта, обнаруживая при том прекрасную осведомленность.
— Только подумайте, — обращался он к Золотухину, — еще 2 февраля 1851 года в этот портовый город прибыл первый иностранный корабль «Европа» с грузом заграничных товаров.
И тогда Золотухин узнал, что портовый город Ейск был основан в 1848 году указом императора Николая I. Первые две пристани расположились на самой крайней точке ейской косы. Они были сделаны из дерева и устроены на козлах. Впоследствии смастерили и еще одну, ближе к городу.
Лишь в 1905 году был отстроен благоустроенный порт, большую часть работ выполняли специалисты — украинцы, а стоимость постройки составила свыше одного миллиона золотых рублей. Проблемой проблем, прямо по классику, были дороги: груженые повозки частенько застревали на полпути к порту. Поэтому тогдашний городской голова Ненашев обязал все иностранные корабли, заходившие в порт за зерном, привозить камень для постройки дорог. Заморские торговцы ходили с челобитной к царю, но тот встал на защиту ейчан, и в короткий срок дорога была построена.
Порт в то время специализировался на экспорте. Но если в наши дни из азовских ворот Кубани вывозятся в основном круглый лес, металлопрокат и уголь, то 150 лет назад по экспортным позициям лидировало зерно. Например, в 1854 году через порт было вывезено 350 тысяч пудов хлеба.
Ныне проблем с подвозом грузов, как и предвидел Медунов, нет. Другое дело, что из-за высоких тарифов, установленных МПС, значительно возрастает стоимость самих грузов, это сказывается и на оборотах товарных потоков.
Шутка ли: за 2000 год грузооборот Ейского порта превысил один миллион двести тысяч тонн. Сдан в эксплуатацию Западный нулевой причал, фактически завершено строительство еще трех причалов на западном молу. Они построены и эксплуатируются стивидорной компанией «Ейск — Порт — Виста». Вообще частные фирмы вкладывают солидные инвести — ции в развитие ейского порта — в строительство причалов, в закупку современного оборудования. С недавних пор в порту работают суперсовременные немецкие краны. В основном частники специализируются на так
12
К слову сказать, Сергей Федорович Медунов являлся не только крупным политическим и хозяйственным руководителем, но, самое удивительное, как бы втайне от своего близкого окружения, натурой лирической и песенной. Однажды, после далеко за полночь затянувшегося совещания, кажется, по проблемам уборки риса — шли проливные дожди и тяжелые рисоуборочные комбайны никак не могли ступить в чеки — он, укрывшись от дождя на полевом бригадном стане, думая о чем-то своем, вдруг вполголоса запел с детства знакомую песню:
Что было, то было, Того не вернуть…Окружавшие Медунова члены чрезвычайной уборочной комиссии разом притихли, а один из них, чтобы заполнить образовавшуюся паузу, нарочито громким голосом сказал:
— О чем грусть, Сергей Федорович, все еще образуется… Пройдут дожди!
— А вы автора песни знаете? — обернувшись, задал вопрос Медунов. И, минуту подождав ответа, он с грустью в голосе проговорил: — Не выходят из головы прекрасные мелодии Григория Федоровича Пономаренко… Великий песенник!
Этот неожиданный поворот в разговоре разом снял напряжение, лица руководителей словно засветились, обрадовались перемене настроения у грозного шефа.
В тот поздний вечер мы, к своему удивлению, немало узнали об истинных пристрастиях Сергея Федоровича, главным из которых было музыкальное увлечение. Да и о композиторе Пономаренко он многое рассказал, проявляя прекрасную осведомленность, если не одержимость в своих чувствах.
— Ведь это вы, Сергей Федорович, пригласили Пономаренко на Кубань? — полюбопытствовали мы.
— Нет, это произошло, когда первым секретарем крайкома партии был мой предшественник, Григорий Сергеевич Золотухин. Он по настоянию деятелей культуры и пригласил композитора в наш край…
Эти две «разнополюсные» личности были связаны поистине добрыми, если не дружескими отношениями. Медунов никогда не признавался композитору в своем увлечении его музыкой. Пономаренко, кажется, в душе считал партийных и иных функционеров не только далекими от музыки, но, Бог его знает, какими занудами. Между тем, Сергей Федорович прекрасно знал практически все о композиторе, который проживал со своей молодой женой по Красной, 200 (напротив кинотеатра «Аврора»).
О жизненном и творческом пути композитора, о том, как мальчишкой он бегал на берега «чаривной Десны» со своей любимой собакой Лыськом и слушал красивые украинские песни; как всей душой с детства тянулся к баяну; как всю Великую Отечественную под пулями и осколками снарядов, в качестве баяниста военного ансамбля песни и пляски выступал на фронтах войны перед солдатами на передовой. А потом были мирные дни и работа в Москве, в Государственном оркестре русских народных инструментов имени Осипова; работа в качестве музыкального руководителя Волжского русского народного хора, а также художественного руководителя народного хора Волгоградского тракторного завода, переезд на Кубань и интенсивная концертная деятельность, каждодневная работа над песнями…