Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет с 1937 по 2002-й.
Шрифт:
Потом землеробы, мелиораторы, экскаваторщики, рисоводы, агрономы, селекционеры из года в год писали все новые и новые страницы истории рисовой целины и покорения плавней. Одно за другим появлялись водохранилища, рисовые системы, сеть чеков. В Краснодаре был создан Всесоюзный НИИ рисового хозяйства, а в 1966 году — ВНИИриса. Завершилось наполнение водой Краснодарского водохранилища, которое с тех пор не раз спасало от наводнений сотни станиц и хуторов. И, наконец, в 1974 году новый стимул в борьбе за рис на Кубани дало известное по становление партии и правительства об ускорении работ по освоению Приазовских плавней. Вот тогда-то и была поставлена задача довести производство «белого зерна» до миллиона тонн в 1980 году.
В те годы Медунов без устали повторял полюбившуюся ему крылатую
Как всякая борьба, борьба за кубанский рис, за кубанский миллион выдвинула своих героев — героев беззаветного труда, Мастеров с большой буквы. Правофланговым среди пятнадцати рисосеющих районов был Красноармейский район. А в районе свой флагман — рисосовхоз «Красноармейский», который возглавлял не знавший усталости даже в свои 77 лет Алексей Исаевич Майстренко, один из старейших директоров совхозов в стране. Красноармейский район засевал рисом свыше семидесяти тысяч гектаров, в том числе и на месте только что освоенных плавней. Урожай на всей площади был собран прекрасный — более пятидесяти одного центнера с каждого гектара!
С первого дня страды лидерство в соревновании комбайнеров захватил Василий Иванович Священко из совхоза «Полтавский», которого хорошо знал Медунов. Это был подлинный мастер своего дела, механизатор — самородок. Он так переоборудовал, переоснастил свою машину, что к его новшествам присматривались конструкторы. Кавалер двух орденов Трудовой Славы, он не успокоился на достигнутом в прошлые годы. Василий Иванович хорошо знал, что рисовый валок в отличие от пшеничного весьма объемист, тяжел и влажен чрезвычайно. Чтобы его с ходу поднять и обмолотить, Священко переделал свой «Колос», поставил второй бак для топлива, а когда смонтировал еще и второй бункер, пришлось ему ставить на «Колос» кабину с «Нивы» — из нее лучше обзор чека, в ней меньше пыли и шума. Такой он человек, Василий Иванович, что многие годы мечтал намолотить тысячу тонн белого зерна за сезон. Он добился этого именно в 1980 году, таком «не подходящем» для рекордов сезоне — намолотил 1353 тонны. Это был подвиг! Самый настоящий! В том же «Полтавском» совхозе более тысячи тонн отгрузил из бункера и Геннадий Васильевич Упоров.
Интересно, что зная многих передовиков рисовой страды, тем не менее, Медунов особо выделял некоторые имена.
В те годы на Кубани давно полюбили скромного, но волевого парня — Василия Темчуру. Судьба его испытывала на прочность не раз. Любил Василий технику, в частности, комбайн. Начинающим комбайнером завоевал первенство среди молодых механизаторов, за что был в свое время награжден орденом Трудовой Славы III степени. Но в следующем сезоне Василия постигло несчастье, он потерял ногу. Только сам Василий знал, что он пережил. Было ему чуть больше двадцати лет… Но характер помог справиться с горем, помогли друзья — комсомольцы Николай Суров и Анатолий Бедный. И вот Василий Темчура снова в строю, он возглавил комсомольскомолодежное звено в родном колхозе «Россия», а сам, как только началась жатва, повел комбайн. В предыдущую страду герой, а иного слова и не подберешь, намолотил 1285 тонн риса. Да еще 430 тонн пшеницы. А главное, урожай риса в его звене составил 72 центнера на каждом из 424 гектаров. Как же было не гордиться кубанцам такими механизаторами!
И Священко, и Темчура были коммунисты. На рисовом фронте коммунисты все страдные дни были впереди. Они были там, где рис сеяли впервые, и там, где техника не выдерживала, останавливалась в непогоду, и там, где нужно было не словом, а делом бороться за кубанский миллион.
Решающее значение, по убеждению Медунова, имело содружество рисоводов с учеными. Именно решающее. Всесоюзный НИИриса возглавлял энтузиаст внедрения индустриальных рисовых систем, член — корреспондент ВАСХНИЛ, лауреат Государственной премии СССР Евгений Павлович Алешин. И директор института, и его сотрудники умели работать и в лабораториях, и в поле, там, где
Своеобразие риса состояло в том, что это растение объединило интересы, усилия агрономов и инженеров. А тогда еще и авиаторов. Медунов утверждал, что рис — растение огромных возможностей. По его мнению, урожай его может намного превысить и сто, и двести центнеров с гектара. Ученые вели целенаправленные работы в области селекции, программирования урожаев риса. Они разрабатывали новые, более совершенные технологии для рисовой индустрии. Важно было, чтобы растение полностью проявило генетические возможности, запрограммированные природой.
Изучение риса и первые годы эксплуатации инженерных систем на Кубани четко обозначили серьезные проблемы рисосеяния. Предстояло создать тысячи гектаров орошаемых площадей и почти на восьмидесяти тысячах гектарах провести реконструкцию старых систем, внедрить новые сорта.
И такие отечественные сорта были созданы: «краснодарский-424», короткостебельные «спальчик», «жемчужный», «старт», «кулон». Испытаны и ждали серийного производства оригинальные машины: культиватор — сеялка, фреза — глубокорыхлитель, новый трактор МТЗ-82Р, были и конструктивные задания на специальный рисовый комбайн.
10
Кстати, еще один примечательный случай произошел в председательской деятельности С. Ф. Медунова. Однажды рано утром по телефону его нашел заведующий отделом ЦК КПСС по науке и от имени Л. И. Брежнева высказал просьбу… в течение суток предоставить благоустроенную квартиру, как он сказал, известному исследователю, внесшему неоценимый вклад в мировую науку, Семену Давыдовичу Кирлиану. Медунов знал это имя и об этом звонке тут же доложил Г. С. Золотухину. Он быстро связался с нужными людьми и лично поехал на старую «квартиру» навестить Кирлиана. Дело было в том, что в мае 1972 года в Нью — Йорке состоялась первая Международная конференция по кирлианографии, и вскоре были созданы целые институты по изучению проблемы. Конечно, Сергей Федорович знал проблему в целом, но весьма приблизительно, что-то связанное с удивительным излучением посредством какого-то устройства. Оба были дома. Жена Кирлиана, Валентина Хрисанфовна Лотоцкая, дочь священника из станицы Старотитаровской, журналист и педагог, быстро приготовила чай, ничуть не удивившись неожиданному и высокому гостью.
Медунов придирчиво осмотрел их крохотную квартирку, сплошь заставленную какими-то приборами и опутанную разноцветными проводами, и нашел ее весьма бедно обставленной. Собственно, обстановки вообще не было никакой: посередине комнаты стоял кривоногий стол, покрытый газетами, четыре стула с прорезями в сиденье и старый венский стул, покрашенный, видно, самим хозяином белой эмалевой краской. То, что узнал Медунов из рассказов супругов, по — настоящему его взволновало и, пожурив себя в душе за многолетнее невнимание к изобретателю, он, наклонив массивную голову, внимательно слушал. Разумеется, он был далек от тех проблем, о которых рассказывали ему Семен Давыдович и Валентина Хрисанфовна, но его ум способен был уло вить и оценить их открытие. Семен Давыдович был местным ученым — самоучкой, который много проработал в Краснодаре на незаметных должностях. Родился он в Краснодаре в 1898 году в бедной многодетной семье. Возможности учиться у него не было. С юных лет работал приказчиком, декоратором, настройщиком роялей. Позднее его увлекла электромеханика.
В двадцать пять женился на красавице Валентине, которая на всю жизнь стала верным другом и ближайшим помощником в научных изысканиях мужа.
В 20–е — 30–е годы Семен Давыдович, работая мастером по ремонту электроприборов, сделал ряд изобретений — от разработки магнитного устройства для очистки зерна до оригинального способа получения искусственных алмазов. Открытие века биографы Кирлиана относят к 1939 году, когда тот работал специалистом по электрооборудованию в Краснодарской горбольнице. Семен Давыдович, с его удивительным складом ума, обратил внимание на одну отличительную особенность: различный характер разряда между электродами и участком кожи в зависимости от психического и физического состояния человека.