Предсказанное. Том 1
Шрифт:
Столбов не дрогнул, но зрачки его расширились.
– Вот видите, – тихо сказал он. – Вы понемногу начинаете терять власть над собой, а, по моим данным, раньше эмоции у вас не брали верх над рассудком. К сожалению, вашей способностью к пси-атаке без всяких усилителей пользуется и второе ваше «я». Вы думаете, почему во время последней схватки с… э-э… любителями острых ощущений в квартире Купавы вам удалось уйти?
– «Тигрозавр», – сказал Мальгин, с трудом разжав челюсти. – На волю вырвался «тигрозавр»…
Столбов обозначил свою обычную улыбку.
– Весьма образный эпитет и весьма точный.
Собеседники помолчали. Мальгину стало жарко, и он приказал окну открыться. В комнату влетел холодный ветер, полный запахов дождя, земли и сырого дерева. Инспектор допил напиток, сунул в рот пастилку и встал.
– Всего доброго, мастер. Желаю, чтобы ваш дар был non solum armis [122] . Кажется, у герба графов Румянцевых был такой девиз. Попробуйте оценить все то, что я сказал, и не сочтите за труд поделиться со мной выводами, хорошо?
122
Не только оружием (лат.).
Мальгин хотел выдавить из себя привычное «да», но его спасло от этого видео. Из вспыхнувшего виома в гостиную заглянул Майкл Лондон.
– Салют, третий. Ты один?
– Нет, – помедлив, ответил Мальгин, покосился на Столбова, пристально разглядывающего Лондона. – В каком смысле «третий»?
– В самом что ни на есть прямом: первый – Шаламов, второй я.
– Понятно.
– Звоню в последний раз, мастер, и то потому, что уважаю. За тобой начали охоту, поберегись.
– Кто? И зачем?
– «Эскадроны жизни» как исполнители воли некоего Ордена. А кто конкретно – скоро сообщит Аристарх. Зачем? По-моему, на этот вопрос может ответить даже твой гость. Будь здоров.
Виом опустел и погас.
Столбов и Мальгин посмотрели друг на друга.
– Есть гипотеза, согласно которой сообщения-предупреждения Лондона закодированы, вернее, запрограммированы в компьютерной сети «спрута». Хотя – убей меня бог! – я не знаю, как такое можно сделать. Во всяком случае, предсказать мое появление у вас практически невозможно даже эфаналитику высшего класса, слишком велик прогностический шум.
– Может быть, он просто знает будущее? – простодушно сказал Мальгин.
Инспектор исподлобья взглянул в угрюмые глаза хирурга, кивнул, отвечая скорее своим мыслям, а не словам собеседника.
– Идея настолько сумасшедшая, что требует разработки. Майкл прав, за вами начали охотиться, точнее, за вашими «черными кладами», и это достаточно серьезно. Надеюсь, вы примете информацию к сведению. И вот еще момент: мы выявили многих участников нападения на вас и принимаем меры к розыску остальных, так вот просьба – не вмешивайтесь, пожалуйста, в расследование. Я знаю, вы сильный и решительный человек, способный постоять за себя в любых обстоятельствах, но… не берите на себя функции сыщика, а тем более правосудия. Договорились?
– Постараюсь, – буркнул Мальгин.
– Вот и славно. Всего доброго.
Столбов откланялся.
Клим кругами походил по комнате, убрал «стаканы» на место, полюбовался
В мерцающем облаке двух соединившихся сфер сознания вспыхнула связь слов:
– Ты хорошо меня слышишь, мастер?
– Слышу, – отозвался Мальгин, наблюдая, как его слова-мысли повисают в облаке желтыми угольками и растворяются в нем. – Кажется, я научился держать парасвязь.
– Тебе случайно не звонил только что Лондон?
– Звонил. А ты откуда знаешь?
Облако заколыхалось, и Клим ощутил-воспринял довольный смех Аристарха.
– Я разгадал его мудреный способ кодировки «спрута». Если свободен, дуй в Нижний Новгород, седьмой бункер метро, я встречу. Ромашин будет тоже, поговорим, и я кое-что покажу.
Облако рассыпалось фонтаном искр, голова Мальгина втянулась лучом обратно и встала на место. Весь пси-контакт длился две секунды.
– Растешь, – поздравил Харитон.
– Весь вопрос – куда, – рассеянно сказал Мальгин в ответ.
Перед уходом из дома он не удержался и еще раз поел: это был уже третий завтрак за сегодняшнее утро. Единственное, что продолжало волновать хирурга после всех разговоров и встреч, – чье лицо он увидел в «магической сфере», после чего взбунтовался сидящий внутри «черный человек»? Не свое, конечно, как не без остроумия предположил советчик, но и никого из друзей и близких, в том числе не Шаламова, не Купавы, не отца.
– Отец! – пробормотал Мальгин со стыдом. Он забыл о нем! И о дочери. Не слишком ли ранний склероз, мастер? Или что похуже? Он набрал номер. Отец подошел к видео почти сразу.
– А-а, это ты…
Выглядел Мальгин-старший как всегда, но по едва уловимым признакам Клим определил, что тот не в настроении.
– Извини, па, замотался совсем, появились кое-какие проблемы. Как ты?
– А что со мной сделается? Нормально.
– К тебе никто не заходил, не звонил?
– Федор звонил, Ксения, соседи, больше никто.
«Ну, «потомок» великого композитора! – подумал Мальгин о Шумане, – найду – уши надеру!»
– Как Дарья?
– А никак, – отрезал старик. – Купава забрала ее… вчера вечером. Примчалась с отрядом молодых клевретов, совершенно не умеющих себя вести, надерзила и забрала.
– Так. – Мальгин сел. – Вчера, говоришь? А дома не появлялась. Куда она ее хотела поместить, не сообщила? Не у матери Дана?
– Не знаю, разбирайся сам. Жалко мне вас, недотеп, да своего ума не вложишь.
Виом опустел. Оторопевший Мальгин молча смотрел на световую вуаль, все еще видя перед собой хмурое лицо отца. И вдруг вспомнил, что сегодня двенадцатое ноября – день поминовения матери. Отец ждал его, а он не сказал ему ни слова!