Предсказанное. Том 2
Шрифт:
— Какой джинн? А-а… догадываюсь, вы имеете в виду того человека, то есть нечеловека Даниила Шаламова?
Баренц рассмеялся.
— Вы действительно многое знаете. Не удивлюсь, если вы контактируете с Шаламовым. А имел в виду я другого «джинна» — либеро. Цивилизацию погубит так называемая «абсолютная свобода личности». Либеро, охотники за людьми — всего лишь ее режущий инструмент и одновременно могильщик. Будьте здоровы, координатор.
Громов не ответил, глубоко задумавшись.
В коридоре к Баренцу сразу же подошли два офицера Службы безопасности, капрал и полковник,
— Прошу прощения, курфюрст, — сказал полковник. — Вам придется пройти с нами.
— По какому поводу? — осведомился Баренц, мысленно связываясь со своей охраной; в здание ВКС личные телохранители чиновников любого ранга не допускались, и охрана комиссара Сопротивления ждала его в зале метро.
— Мы уполномочены доставить вас в отдел дознания Службы. Вот постановление на ваш арест. — Офицер небрежно махнул красным квадратиком с вытесненной на нем фамилией верховного комиссара Сопротивления. — Все вопросы — к начальству.
— А если я вызову координатора?
— Вам это не поможет. Координатор сам дал распоряжение заключить вас под стражу.
«Кто же доложил ему обо мне? — подумал Баренц хладнокровно. — Что я — комиссар, знают только пять человек: Ромашин, Хан, Железовский, Соломон и Маттер. Неужели они все-таки сломали Маттера? Или он добровольно дал показания, вымаливая жизнь?»
— Надеюсь, вы не станете сопротивляться? — улыбнулся полковник снисходительно.
«Мы на подходе, — сообщил по рации командир обоймы телохранителей. — Задержите их на три минуты».
— Мне хотелось бы предупредить о моем аресте координатора.
— Повторяю, он сам поставил вопрос о вашем задержании.
— И тем не менее я хочу в этом убедиться. — Баренц повернулся к служителям закона спиной, шагнул к двери Громова.
Что-то прошумело сзади, как ветерок.
Он обернулся.
Полковник и капрал, взявшийся за кобуру табельного «универсала» на поясе, находились в состоянии странного ступора, широко раскрыв глаза, будто играли в известную детскую игру «замри на месте». А рядом с ними стоял неизвестно откуда взявшийся молодой человек в стандартном унике, высокий, широкоплечий, ощутимо сильный, широкоскулый, сероглазый, похожий на Аристарха Железовского. В глазах его прыгали веселые искорки, на лице застыло неуловимо знакомое выражение, принадлежащее какому-то другому человеку, которого Баренц знал. Но додумать эту мысль он не успел.
— Я Дар Железвич, — сказал молодой человек глубоким бархатным баритоном, — праправнук Аристарха Железовского. Увидел вас случайно при выходе из метро и решил подождать. У вас проблемы?
В коридоре показались трое спешащих парней — обойма телохранителей Баренца, сумевшая проникнуть внутрь здания Совета.
— Уже нет, — ответил комиссар Сопротивления. — Я вспомнил, кто вы, мне о вас рассказывали. Вы сын князя, зять Клима Мальгина, интрасенс из… э-э, весьма далекого будущего. Странно, что вы нашли меня здесь.
— Ничего странного. Я не могу выйти на ваших друзей, Игната Ромашина, Джуму Хана и на моего прадеда.
— Они… далеко отсюда.
Дар покосился на парализованных офицеров Службы.
— Они ничего не услышат
— Он на Шив Кумаре вместе с остальными… должен быть, по крайней мере.
Праправнук Железовского вопросительно посмотрел на Баренца.
Тот жестом показал охране, что все в порядке, махнул рукой вперед:
— Давайте поговорим обо всем в другом месте, здесь оставаться небезопасно.
— Я понял. И все же всего два слова: почему Аристарх на Шив Кумаре и что значит «с остальными»?
— Мы освободили пленников, помог Майкл Лондон, если вы знаете, кто это такой.
— Знаю, встречались.
Баренц в сомнении глянул на невозмутимое лицо Дара, но уточнять — где княжич встречался с Лондоном, — не стал.
— Идемте со мной. По пути поговорим.
— Секунду…
Под черепом Баренца прошелестел странный морозный ветерок, кто-то заглянул ему в мозг, поворошил сознание и исчез.
— Прошу прощения, курфюрст, для ускорения процесса информобмена я прочитал нужный мне файл вашей памяти. Вынужден срочно покинуть вас. Всех перемещенных на Шив Кумар надо немедленно отправить в другое место. Помощь нужна? Вам лично?
— Нет.
— Тогда до скорой встречи.
Дар Железвич отступил на шаг, поднял руку прощальным жестом и растворился в воздухе.
Ошеломленные таким поворотом дела телохранители Баренца перевели взгляды на него.
— Уходим! — опомнился верховный комиссар Сопротивления, вдруг поймав мелькнувшую мысль: в облике сына князя из далекого пятьдесят шестого века сквозили черты Клима Мальгина.
«Бред!» — сказал сам себе Баренц и заторопился к лифту.
Исследовательская станция «Джей-Джей Шепли» приняла переселенцев с такой же обходительностью, с какой принимала дежурные смены ученых и гостей. Если бы не системы обзора, показывающие пейзажи вокруг станции, никто бы не догадался, что она расположена на поверхности остывающей звезды, сила тяжести на которой превышала земную в девятьсот раз.
Беглецы старше семидесяти лет не были склонны рассматривать пейзажи, а вот дети и кое-кто из взрослых не упустили возможности полюбоваться ландшафтами коричневого карлика и собрались в зале визинга почти сразу же после короткого знакомства с временным убежищем и расселения по каютам.
Ромашин и Джума Хан присоединились к этой группе эстетов уже после прощания с Лондоном: Майкл — «турецкий офицер» — вернул себе прежний облик, убедился в работоспособности станции, поговорил с обслуживающим ее инком по имени Джил и улетел в неизведанные дали и времена, обещав скоро вернуться.
Взрослые, подспудно ожидавшие каких-то новых потрясений и неприятных сюрпризов, вели себя сдержанно и строго. Дети тоже притихли, но в силу молодости и изначального оптимизма верили в лучшее и быстро приняли новые правила игры. Их голоса зазвучали громче, оживленнее, веселее, что сразу сказалось на общем психоэмоциональном состоянии переселенцев: всем вдруг показалось, что мытарства закончились, началась более светлая полоса, а впереди их ждет долгая и счастливая жизнь.